Неточные совпадения
Прислушайтесь к остальному говору — и вы наверное
ничего из него не вынесете.
Так именно и поступили молодые преемники Держиморды. Некоторое время они упорствовали, но, повсюду встречаясь с невозмутимым «посмотри на бога!», — поняли, что им
ничего другого не остается, как отступить. Впрочем, они отступили в порядке. Отступили не ради двугривенного, но гордые сознанием, что независимо от двугривенного нашли в себе силу простить обывателей. И чтобы маскировать неудачу предпринятого ими похода, сами поспешили сделать
из этого похода юмористическую эпопею.
— Не знаю; до сих пор
ничего замечательного не вижу… Понял я
из ваших слов одно: что господин Парначев пропагандирует своевременную уплату недоимок — так ведь это не возбраняется!
С каким злорадством доказывал он мне, что я
ничего из Чемезова не извлеку и что нет для меня другого выхода, кроме как прибегнуть к нему, Дерунову, и порешить это дело на всей его воле!
Говоря по правде, меня и «учили» не раз, да и опытностью житейскою судьба не обделила меня. Я многое испытал, еще больше видел и даже — о, странная игра природы! —
ничего из виденного и испытанного не позабыл…
— Нет, chere Марья Потапьевна, я в этом отношении строго следую предписаниям гигиены: стакан воды на ночь — и
ничего больше! — И, подав Марье Потапьевне руку, а прочим сделав общий поклон, он вышел
из гостиной в сопровождении Ивана Иваныча, который, выпятив круглый животик и грациозно виляя им, последовал за ним. Пользуясь передвижением, которое произвело удаление дипломата, поспешил и я ускользнуть в столовую.
— Самолично-с. Вечор иду я
из Петухов, и он тоже за сохой домой возвращается. Только я, признаться, им камешок тут забросил:"Что, говорю, Петр Иваныч, видно, нынче и баре за соху принялись?"Ну, он
ничего — смолчал.
Ничего легкомысленного, напоминавшего прежнюю, пущенную
из лука стрелу, не осталось в этом человеке.
— Нехороши наши места стали, неприглядны, — говорит мой спутник, старинный житель этой местности, знающий ее как свои пять пальцев, — покуда леса были целы — жить было можно, а теперь словно последние времена пришли. Скоро ни гриба, ни ягоды, ни птицы —
ничего не будет. Пошли сиверки, холода, бездождица: земля трескается, а пару не дает. Шутка сказать: май в половине, а
из полушубков не выходим!
Григорий Александрыч обездоливает крестьян; Хрисашка обездоливает Григория Александрыча; пропоец, из-за рюмки водки, обездоливает целую деревню; мещанин-мясник, из-за грошового барыша, обездоливает целую Палестину… Никому
ничего не жаль, никто не заглядывает вперед, всякий ищет, как бы сорвать сейчас, сию минуту, и потом… потом и самому, пожалуй, вылететь в трубу.
— Нет, этот и из-за тридевять земель выколупает! от него ни горами, ни морями —
ничем не загородишься!
Выслушав это, князь обрубил разом. Он встал и поклонился с таким видом, что Тебенькову тоже
ничего другого не оставалось как, в свою очередь, встать, почтительно расшаркаться и выйти
из кабинета. Но оба вынесли
из этого случая надлежащее для себя поучение. Князь написал на бумажке:"Франклин — иметь в виду, как одного
из главных зачинщиков и возмутителей"; Тебеньков же, воротясь домой, тоже записал:"Франклин — иметь в виду, дабы на будущее время избегать разговоров об нем".
"Что, ежели позволят? — думалось, в свою очередь, и мне. — Ведь начальство — оно снисходительно; оно, чего доброго, все позволит, лишь бы
ничего из этого не вышло. Что тогда будет? Будут ли ониусердны в исполнении лежащих на них обязанностей? — Конечно, будут, ибо не доказывают ли телеграфистки? Окажут ли себя способными охранять казенный интерес? — Конечно, окажут, ибо не доказывают ли кассирши на железных дорогах?"
Долгое время мы шли молча, и я другого
ничего не слышал, кроме того, как
из взволнованной груди моего друга вылетало негодующее фырканье.
Тебеньков тем опасен, что он знает (или, по крайней мере, убежден, что знает), в чем суть либеральных русских идей, и потому, если он раз решится покинуть гостеприимные сени либерализма, то, сильный своими познаниями по этой части, он на все резоны будет уже отвечать одно: «Нет, господа! меня-то вы не надуете! я сам был „оным“! я знаю!» И тогда вы не только
ничего с ним не поделаете, а, напротив того, дождетесь, пожалуй, того, что он, просто
из одного усердия, начнет открывать либерализм даже там, где есть лишь невинность.
А почему никто
ничего не сказал бы? потому просто, что всякий понял бы, что это один
из тех jolis caprices de femme, [милых женских капризов (франц.)] которым уже по тому одному нельзя противоречить, что се que femme veut, Dieu le veut.
Поэтому, когда им случалось вдвоем обедать, то у Марьи Петровны всегда до того раскипалось сердце, что она, как ужаленная, выскакивала из-за стола и, не говоря ни слова, выбегала
из комнаты, а Сенечка следом за ней приставал:"Кажется, я, добрый друг маменька,
ничем вас не огорчил?"Наконец, когда Марья Петровна утром просыпалась, то, сплеснув себе наскоро лицо и руки холодною водой и накинув старенькую ситцевую блузу, тотчас же отправлялась по хозяйству и уж затем целое утро переходила от погреба к конюшне, от конюшни в контору, а там в оранжерею, а там на скотный двор.
В каком положении должна очутиться женщина, которая до тех пор
ничего не слышала, кроме тягучего переливания
из пустого в порожнее?!
Что делает Базен? смирился ли Plon-Plon? неужели"la belle resignee"[прекрасная отшельница (франц.)] проводит все время в том, что переезжает
из Чизльгёрста в Арененберг и обратно? неужели Флёри
ничего более умного не выдумал, кроме парадирования в полном мундире на смотру английских войск a cote de l'Ecolier de Woolwich? [рядом с вульвичским школьником? (франц.)]
Я уж не впервые слышу эту угрозу
из уст Лукьяныча. Всякий раз, как я приезжаю в Чемезово, он считает своим долгом пронзить меня ею. Мало того: я отлично знаю, что он никогда не решится привести эту угрозу в действие, что с его стороны это только попытка уязвить меня, заставить воспрянуть духом, и
ничего больше. И за всем тем, всякий раз, как я слышу эту просьбу «ослобонить», я невольно вздрагиваю при мысли о той беспомощности, в которой я найдусь, если вдруг, паче чаяния, стрясется надо мной такая беда.
— Нет, вдруг это как-то случилось. К обеду пришел он
из казенной палаты, скушал тарелку супу и говорит:"Я, Машенька, прилягу". А через час велел послать за духовником и, покуда ходили, все распоряжения сделал. Представь себе, я
ничего не знала, а ведь у него очень хороший капитал был!
— Ах, голубчик, в том-то и дело, что не мог! Ведь он
из духовного звания происходил (и никогда он этого не стыдился, мой друг!), следственно, когда на службу поступал — разумеется, у него
ничего не было!
— Я не имею чести знать Короната Савича, — обратился он ко мне, — и, конечно,
ничего не могу сказать против выбора им медицинской карьеры. Но, за всем тем, позволяю себе думать, что с его стороны пренебрежение к юридической карьере, по малой мере, легкомысленно, ибо в настоящее время профессия юриста есть самая священная
из всех либеральных профессий, открытых современному человеку.
— Но ведь это логически выходит
из всех твоих заявлений! Подумай только: тебя спрашивают, имеет ли право француз любить свое отечество? а ты отвечаешь:"Нет, не имеет, потому что он приобрел привычку анализировать свои чувства, развешивать их на унцы и граны; а вот чебоксарец — тот имеет, потому что он
ничего не анализирует, а просто идет в огонь и в воду!"Стало быть, по-твоему, для патриотизма нет лучшего помещения, как невежественный и полудикий чебоксарец, который и границ-то своего отечества не знает!
Одним словом,
из всего видно, что выражение «государство» даже в понятиях массы культурных людей не представляет
ничего определенного, а просто принадлежит к числу слов, случайно вошедших в общий разговорный язык и силою привычки укоренившихся в нем.
— Пожалуй, что, окромя трихин,
ничего другого и нет. Признаться, я все время, как был за границей, как от огня, от ихней свинины бегал. Вот, стало быть, и еще один предмет продовольствия
из реестрика исключить приходится.