Неточные совпадения
— Все это возможно, а все-таки «странно некако». Помните, у Островского две свахи есть: сваха по дворянству и сваха по купечеству. Вообразите себе, что сваха по дворянству вдруг начинает действовать, как сваха по купечеству, — ведь зазорно? Так-то и тут. Мы привыкли представлять себе землевладельца или отдыхающим, или пьющим на лугу чай, или ловящим
в пруде карасей, или проводящим время
в кругу любезных
гостей — и вдруг: первая соха! Неприлично-с! Не принято-с! Возмутительно-с!
За что? по какому резону? что случилось? — никому не известно! Известно только, что"
в гости не ходил"и"книжки читал"…
Осип Иваныч кинулся было за ним, но дипломат благосклонным жестом руки усадил его на место. Это не помешало, однако, Дерунову вновь встать и постоять
в дверях кабинета, следя взором за Иваном Иванычем, провожавшим дорогого
гостя.
В кабинете послышалось движение отставляемых стульев. Иван Иваныч вскочил и стал
в позу почтительнейшего метрдотеля, даже губы у него как-то вспухли и замаслились. С обеих сторон, и из кабинета, и из гостиной, показались процессии
гостей и ринулись на закуску.
— Помилуйте, ваше превосходительство! даже осчастливите-с! Авдотья Григорьевна! — крикнул он, приотворив дверь
в соседнюю комнату, — чайку-то! да сами-с! сами подайте! Большого
гостя принимаем! Такого
гостя! такого
гостя, что, кажется, и не чаяли себе никогда такой чести! — продолжал он, уже обращаясь к Петеньке.
— Сахарница-то сахарница, а уж выжига какая — не приведи бог! — обратился ко мне Софрон Матвеич. — Ты только
погости у ней — не выскочишь! Все одно что
в Москве на Дербеновке: там у тебя бумажник оберут, а она тебя напоит да вексель подсунет!
Двадцать первого июля, накануне своих именин, Марья Петровна Воловитинова с самого утра находится
в тревожном ожидании. Она лично надзирает за тем, как горничные убирают комнаты и устроивают постели для дорогих
гостей.
Кончивши с поваром, Марья Петровна призывает садовника, который приходит с горшками, наполненными фруктами. Марья Петровна раскладывает их на четыре тарелки, поровну на каждую, и
в заключение, отобрав особо самые лучшие фрукты, отправляется с ними по комнатам дорогих
гостей. Каждому из них она кладет
в потаенное место по нескольку отборных персиков и слив, исключая Сенечки, около комнаты которого Марья Петровна хотя и останавливается на минуту, как бы
в борении, но выходит из борьбы победительницей.
— Милости просим! милости просим! хоть и поздний
гость! — говорит ему Марья Петровна, когда он входит
в ее комнату.
В минуту вашего появления людской гомон стихает; «
гости» сосредоточенно уткнулись
в наполненные чаем блюдечки, осторожно щелкают сахар, чмокают губами и искоса поглядывают на ввалившуюся"дворянскую шубу", как будто ждут, что вот-вот из-за приподнятого воротника раздастся старинное:"Эй вы, сиволапые, — брысь!"Но так как нынче подобных возгласов не полагается, то вы просто-напросто освобождаетесь от шубы, садитесь на первое свободное место и скромно спрашиваете чаю.
«
Гости» постепенно становятся развязнее и развязнее; наконец заводится разговор о том, что"
в трактире за свой пятачок всякий волен", что"это прежде, бывало, дворяне форсу задавали, а нынче царь-батюшка всем волю дал", что"если, значит, пришел ты
в трактир, то сиди смирно, рядом со всеми, и не фордыбачь!"
Среди этой поучительной беседы проходит час. Привезший вас ямщик бегает по дворам и продаетвас. Он порядился с вами, примерно, на сто верст (до места) со сдачей
в двух местах, за пятнадцать рублей, теперь он проехал тридцать верст и норовит сдать вас рублей за шесть, за семь. Покуда он торгуется, вы обязываетесь нюхать трактирные запахи и выслушивать поучения «
гостей». Наконец ямщик появляется
в трактир самолично и объявляет, что следующую станцию повезет он же, на тех же лошадях.
— Вот видите: и сейчас оне это слово «так» сказали, — хихикнул он, словно у него брюшко пощекотали, — что же-с!
в даме это даже очень приятно, потому дама редко когда
в определенном круге мыслей находится. Дама — женщина-с, и им это простительно, и даже
в них это нравится-с. Даме мужчина защиту и вспомоществование оказывать должен, а дама с своей стороны… хоть бы по части общества:
гостей занять, удовольствие доставить, потанцевать, спеть, время приятно провести — вот ихнее дело.
Очень возможно, что она и сама не сознаёт своего лганья, но я уверен, что если б она
в эту минуту порылась
в тайниках своей души, то нашла бы там не родственное ликование, а очень простую и совершенно естественную мысль:"Вот, мол, принесла нелегкая «
гостя»…
в рабочую пору!"
Под конец обеда
гостей прибавилось: три девицы Корочкины поспели к мороженому. Наконец еда кончилась: отдавши приказание немедленно закладывать лошадей, я решился сделать последнюю попытку
в пользу Короната и с этою целью пригласил Промптова и Машеньку побеседовать наедине.
И вот из числа
гостей выступает вперед откупщик, перекрест из жидов. Он приходит
в такой энтузиазм от одного вида молодцов-ребят, что тут же возглашает...
И только уже садясь
в возок, сказал провожавшим его
гостям: господа, не поминайте лихом!
в Петербург удираю!
Неточные совпадения
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну
в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать
в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного
гостя?
Городничий. Скажите! такой просвещенный
гость, и терпит — от кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно
в этой комнате?
Приготовь поскорее комнату для важного
гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим
в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
Множество
гостей в сюртуках и фраках подходят сначала к ручке Анны Андреевны, говоря: «Анна Андреевна!» — потом к Марье Антоновне, говоря: «Марья Антоновна!»
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра
гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня
в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.