Неточные совпадения
Во-вторых, как это ни парадоксально на первый взгляд, но я
могу сказать утвердительно, что все эти люди, в кругу которых я обращаюсь и которые взаимно
видят друг в друге «политических врагов», — в сущности, совсем
не враги, а просто бестолковые люди, которые
не могут или
не хотят понять, что они болтают совершенно одно и то же.
А мужик, то есть первый производитель товара, — он ничего перед собой
не видит, никакой политико-экономической игры в спрос и предложение
не понимает, барышей
не получает, и потому
может сказать только: «наплевать» — и ничего больше.
— Отчет? А помнится, у вас же довелось мне вычитать выражение: «ожидать поступков». Так вот в этом самом выражении резюмируется программа всех моих отчетов, прошедших, настоящих и будущих. Скажу даже больше: отчет свой я
мог бы совершенно удобно написать в моей к — ской резиденции,
не ездивши сюда. И ежели вы
видите меня здесь, то единственно только для того, чтобы констатировать мое присутствие.
—
Могу свидетельствовать, и
не токмо сам, но и других достоверных свидетелей представить
могу. Хоша бы из тех же совращенных господином Парначевым крестьян. Потому, мужик хотя и охотно склоняет свой слух к зловредным учениям и превратным толкованиям, однако он и
не без раскаяния. Особливо ежели
видит, что начальство требует от него чистосердечного сознания.
P. S. Прости, Христа ради, что об Ерофееве так низко заключила. Теперь и сама
вижу, что дела о скопцах
не без выгоды. Быть
может, провидение нарочно послало его, чтобы тебя утешить. Недаром же ты в каждом письме об нем писал: должно быть, предчувствие было, что понадобится".
Прежде и я по зернышку клевал, ну, а потом
вижу люди горстями хватают, — подумал:"
Не все же людям, и нам,
может, частица перепадет!"Да об этом после!
Я столько
видел в то время чудес, что
не мог,
не имел права быть скептиком. Я знал губернатора, который был до того либерален, что
не верил даже в существование тверди небесной.
Только теперь я
увидел, сколько
может существовать видов «отнятия», которых
не только закон, но даже самый тонкий психолог ни предусмотреть, ни поименовать
не может.
Во-первых, Петенька был единственный сын и притом так отлично кончил курс наук и стоял на такой прекрасной дороге, что старик отец
не мог без сердечной тревоги
видеть, как это дорогое его сердцу чадо фыркает, бродя по лабиринту отчего хозяйства и нигде
не находя удовлетворения своей потребности изящного.
Он
видел отпряженные телеги,
видел восьмидесятилетнего Калину, который сидел на завалинке, грелся на солнце и чертил что-то палкой на земле;
видел целое поколение здоровых и кряжистых Калинычей, сновавших взад и вперед; потом переносил свою мысль на Агнушку, на Иону, даже на Анпетова… и никак
не мог освободиться от предчувствия.
Решивши таким образом насущные вопросы, он с таким апломбом пропагандировал свои «идеи», что
не только Сережа и Володя, но даже и некоторые начальники уверовали в существование этих «идей». И когда это мнение установилось прочно, то он легко достиг довольно важного второстепенного поста, где имел своих подчиненных, которым
мог вполне развязно говорить:"Вот вам моя идея! вам остается только развить ее!"Но уже и отсюда он прозревал далеко и
видел в будущем перспективу совсем иного свойства…
— Да-с, любезнейший родитель!
Не могу похвалить ваши порядки!
не могу-с! Пошел в сад — ни души! на скотном — ни души! на конном — хоть шаром покати! Одного только ракалью и нашел — спит брюхом кверху! И надобно было
видеть, как негодяй изумился, когда я ему объяснил, что он нанят
не для спанья, а для работы! Да-с! нельзя похвалить-с! нельзя-с!
— Был скромный, а теперь выше лесу стоячего ходит. Медаль, сказывает, во сне
видел. Всю здешнюю сторону под свою державу подвел, ни один помещик дыхнуть без его воли
не может. У нас, у Николы на Вопле, амвон себе в церкви устроил, где прежде дворяне-то стаивали, алым сукном обил — стоит да охорашивается!
Так что однажды, когда два дурака, из породы умеренных либералов (то есть два такие дурака, о которых даже пословица говорит: «Два дурака съедутся — инно лошади одуреют»), при мне вели между собой одушевленный обмен мыслей о том, следует ли или
не следует принять за благоприятный признак для судебной реформы то обстоятельство, что тайный советник Проказников
не получил к празднику никакой награды, то один из них,
видя, что и я горю нетерпением посодействовать разрешению этого вопроса, просто-напросто сказал мне: «Mon cher! ты
можешь только запутать, помешать, но
не разрешить!» И я
не только
не обиделся этим, но простодушно ответил: «Да, я
могу только запутать, а
не разрешить!» — и скромно удалился, оставив дураков переливать из пустого в порожнее на всей их воле…
Марья Петровна терпеть
не могла, когда к ней лезли с нежностями, и даже целование руки считала хотя необходимою, но все-таки скучною формальностью; напротив того, Сенечка, казалось, только и спал и
видел, как бы влепить мамаше безешку взасос, и шагу
не мог ступить без того, чтобы
не сказать:"Вы, милая маменька", или:"Вы, добрый друг, моя дорогая маменька".
Они
видеть друг друга
не могли без того, чтоб мысленно
не произнести — она:"Ах, если б ты знал, как меня от одного твоего вида тошнит!", он:"Ах, если б ты знала, с каким бы я удовольствием ноги своей сюда
не поставил, кабы только от меня это зависело!"
— Да нет, маменька!
не могу я равнодушно
видеть… его, да вот еще Пашенькинова слюняя… Шипят себе да шипят втихомолку!
Митенька сидит и хмурит брови. Он спрашивает себя: куда он попал? Он без ужаса
не может себе представить, что сказала бы княгиня, если б
видела всю эту обстановку? и дает себе слово уехать из родительского дома, как только будут соблюдены необходимые приличия. Марья Петровна
видит это дурное расположение Митеньки и принимает меры к прекращению неприятного разговора.
Я,
не преувеличивая,
могу сказать, что это одна из очаровательнейших женщин, каких я когда-либо
видел в своей жизни.
—
Не извольте, сударыня, беспокоиться: со мной этого случиться
не может. Я себя очень довольно понимаю. Рюмка перед обедом, рюмка перед ужином — для желудка сварения-с… Я вот и табак прежде, от скуки, нюхал, — обратился он ко мне, — да,
вижу, доброй соседушке
не нравится (Машенька заалелась) — и оставил-с!
— Как бы тебе сказать, голубчик! Для других,
может быть, и хорош, а для меня…
Не знаю!
не вижу я от него ласки!
Не вижу!
И мы
видели, как, по мере наших ответов, тени, лежавшие на лицах наших начальников, постепенно сбегали с них и как эти люди, дотоле недоумевавшие, а быть
может, и снедаемые опасениями, вдруг загорались уверенностью, что черт совсем
не так страшен, как его малюют…
Зная и
видя все это, конечно, ничего другого
не остается, как радоваться и восклицать: вот благословенные страны, для которых ничто
не остается неразъясненным! вот счастливые люди, которые
могут с горделивым сознанием сказать себе, что каждый их поступок, каждый шаг проникнут идеей государственности!
Я
не могу равнодушно
видеть, когда на театре пляшут трепака, хотя в трепаке решительно нет ничего трогательного.
Я
не могу без умиления
видеть декорацию, изображающую нашу русскую деревню.
— Да, — сказал он после минутного молчания, — какая-нибудь тайна тут есть."
Не белы снеги"запоют — слушать без слез
не можем, а обдирать народ — это вольным духом, сейчас! Или и впрямь казна-матушка так уж согрешила, что ни в ком-то к ней жалости нет и никто ничего
не видит за нею! Уж на что казначей — хранитель, значит! — и тот в прошлом году сто тысяч украл!
Не щемит ни в ком сердце по ней, да и все тут! А что промежду купечества теперь происходит — страсть!
А так как
не могло быть ни малейшего сомнения в том, что я"
увижу вновь"непременно и
не дальше, как вслед за сим, то мысли мои невольно начали принимать направление деловое, реальное, которое немало помогло окончательному миротворению потуг стыда.