Сообразив составленный Петенькой план, он понял, что тут предстоит целое море построек, переносок,
посадок, присадок, — и селезенка пуще, чем когда-либо, заиграла в нем.
Он живо перенес крестьянский поселок за плодовый сад, выстроил вчерне большой дом, с башнями и террасами, лицом к Вопле, возвел на первый раз лишь самые необходимые службы, выписал садовника-немца, вместе с ним проектировал английский сад перед домом к реке и парк позади дома, прорезал две-три дорожки, но ни к нивелировке береговой кручи, ни к
посадке деревьев, долженствовавшей положить начало новому парку, приступить не успел.
Перед домом, где надлежало сделать нивелировку кручи, существовали следы некоторых попыток в этом смысле, в виде канав и дыр; сзади дома были прорезаны дорожки, по бокам которых посажены кленки, ясенки и липки, из которых принялась одна десятая часть, а все остальное посохло и, в виде голых прутьев, стояло на местах
посадки, раздражая генеральское сердце.