Неточные совпадения
— Не осудите, — сказал, —
более теперь вам служить не могу, но если доедем до места,
то, может быть, сделаю что-нибудь больше.
Не
более недели
тому назад я был весел, в удовольствии, недостатка не чувствовал, был любим или так казалося; ибо дом мой всякий день был полон людьми, заслужившими уже знаки почестей; стол мой был всегда как великолепное некое торжество.
Кто
более в глазах человечества заслуживает уважения, заимодавец ли, теряющий свой капитал, для
того что не знал, кому доверил, или должник в оковах и в темнице?
Она уверяла меня, что сама довольно их накажет, а я уверял ее, что, оправдывая убийцев ее мужа, не надлежало их подвергать
более той же крайности, дабы паки не были злодеями, как
то их называли несвойственно.
Но как немного
более ста лет, как она населена,
то можно судить, сколь развратны были и первые его жители.
Ревнив он будет,
тем лучше:
более удовольствия в украденных утехах; с первой ночи приучить его можно не следовать глупой старой моде с женою спать вместе.
Я люблю женщин для
того, что они соответственное имеют сложение моей нежности; а
более люблю сельских женщин или крестьянок для
того, что они не знают еще притворства, не налагают на себя личины притворныя любви, а когда любят,
то любят от всего сердца и искренно.
Крестьянка не хотела у меня взять непорочных, благоумышленных ста рублей, которые в соразмерности состояний долженствуют быть для полковницы, советницы, майорши, генеральши пять, десять, пятнадцать тысяч или
более; если же госпоже полковнице, майорше, советнице или генеральше (в соразмерности моего посула едровской ямщичихе), у которой дочка лицом недурна или только что непорочна, и
того уже довольно, знатной боярин седмидесятой, или, чего боже сохрани, седмьдесят второй пробы, посулит пять, десять, пятнадцать тысяч, или глухо знатное приданое, или сыщет чиновного жениха, или выпросит в почетные девицы,
то я вас вопрошаю, городские матушки, не ёкнет ли у вас сердечко? не захочется ли видеть дочку в позлащенной карете, в бриллиантах, едущую четвернею, если она ходит пешком, или едущую цугом вместо двух заморенных кляч, которые ее таскают?
При таковом заведении неудивительно, что земледелие в деревне г. некто было в цветущем состоянии. Когда у всех худой был урожай, у него родился хлеб сам-четверт; когда у других хороший был урожай,
то у него приходил хлеб сам-десять и
более. В недолгом времени к двумстам душам он еще купил двести жертв своему корыстолюбию; и поступая с сими равно, как и с первыми, год от году умножал свое имение, усугубляя число стенящих на его нивах. Теперь он считает их уже тысячами и славится как знаменитый земледелец.
Какая польза государству, что несколько тысяч четвертей в год
более родится хлеба, если
те, кои его производят, считаются наравне с волом, определенным тяжкую вздирати борозду?
Но чем народ просвещеннее,
то есть чем
более особенников в просвещении,
тем внешность менее действовать может.
Кто бы восхотел ныне послание свое утвердить свыше,
тот употребит
более наружность полезности, и
тою все тронутся.
Греческие императоры, занимаяся
более церковными прениями, нежели делами государственными, а потому управляемые священниками, воздвигли гонение на всех
тех, кто деяния и учения Иисусовы понимал с ними различно.
Некоторые глупые, дерзновенные и невежды попускаются переводить на общий язык таковые книги. Многие ученые люди, читая переводы сии, признаются, что ради великой несвойственности и худого употребления слов они непонятнее подлинников. Что же скажем о сочинениях, до других наук касающихся, в которые часто вмешивают ложное, надписывают ложными названиями и
тем паче славнейшим писателям приписывают свои вымыслы, чем
более находится покупщиков.
А дабы прежние книги не соделали
более несчастий,
то велено было рассмотреть все о книгах реестры и все печатные книги, а которые что-либо содержали противное кафолическому исповеданию,
те сжечь.
Если бы Ломоносов преложил Иова или псалмопевца дактилями или если бы Сумароков «Семиру» или «Дмитрия» написал хореями,
то и Херасков вздумал бы, что можно писать другими стихами опричь ямбов, и
более бы славы в семилетнем своем приобрел труде, описав взятие Казани свойственным эпопеи стихосложением.
От приезду моего на почтовый стан до
того времени, как лошади вновь впряжены были в мою повозку, прошло по крайней мере целой час. Но повозки его превосходительства запряжены были не
более как в четверть часа… и поскакали они на крылех ветра. А мои клячи, хотя лучше казалися
тех, кои удостоилися везти превосходительную особу, но, не бояся гранодерского кнута, бежали посредственною рысью.
Но если тщетной его был труд в преподавании правил
тому, что
более чувствовать должно, нежели твердить, — Ломоносов надежнейшие любящим российское слово оставил примеры в своих творениях. В них сосавшие уста сладости Цицероновы и Демосфеновы растворяются на велеречие. В них на каждой строке, на каждом препинании, на каждом слоге, почто не могу сказать при каждой букве, слышен стройный и согласный звон столь редкого, столь мало подражаемого, столь свойственного ему благогласия речи.
И мы не почтем Ломоносова для
того, что не разумел правил позорищного стихотворения и томился в эпопее, что чужд был в стихах чувствительности, что не всегда проницателен в суждениях и что в самых одах своих вмещал иногда
более слов, нежели мыслей.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без
того это такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею
более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать
более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в
том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
И вдруг что-то внутри у него зашипело и зажужжало, и чем
более длилось это таинственное шипение,
тем сильнее и сильнее вертелись и сверкали его глаза.
Ободренный успехом первого закона, Беневоленский начал деятельно приготовляться к изданию второго. Плоды оказались скорые, и на улицах города
тем же таинственным путем явился новый и уже
более пространный закон, который гласил тако:
В
то время как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая, на ком из них
более накопилось недоимки, к сборщику незаметно подъехали столь известные обывателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели оглянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду всей толпы очутился точь-в-точь такой же градоначальник, как и
тот, который за минуту перед
тем был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.