Но нередкий в справедливом негодовании своем скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь,
союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
Неточные совпадения
Говоря о любви, естественно бы было говорить и о супружестве, о сем священном
союзе общества, коего правила не природа в
сердце начертала, но святость коего из начального обществ положения проистекает.
Если
союз между отцом и сыном не на нежных чувствованиях
сердца основан, то он, конечно, нетверд; и будет нетверд, вопреки всех законоположений.
Неточные совпадения
Прошла любовь, явилась муза, // И прояснился темный ум. // Свободен, вновь ищу
союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и
сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, // Я всё грущу; но слез уж нет, // И скоро, скоро бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то я начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
У обоих был один простой и честный образ семейного
союза. Он уважал ее невинность, она ценила его
сердце — оба протягивали руки к брачному венку и — оба… не устояли.
Как ни вертел я все это в уме и
сердце, кончил тем, что сознал себя не вправе действовать по личному шаткому воззрению, без полного убеждения в деле, ответственном пред целию самого
союза.
Кончено. С невыносимою болью в
сердце я должен был сказать себе: Дерунов — не столп! Он не столп относительно собственности, ибо признает священною только лично ему принадлежащую собственность. Он не столп относительно семейного
союза, ибо снохач. Наконец, он не можетбыть столпом относительно
союза государственного, ибо не знает даже географических границ русского государства…
Любовь — чувство прекрасное: нет ничего святее
союза двух
сердец, или дружба, например…