Неточные совпадения
Логика научила его рассуждать; математика — верные делать заключения и убеждаться единою очевидностию; метафизика преподала ему гадательные истины, ведущие часто к заблуждению; физика и химия, к коим, может быть, ради изящности силы воображения прилежал отлично, ввели его в жертвенник природы и открыли ему ее таинства; металлургия и минералогия, яко последственницы предыдущих, привлекли на себя его внимание; и деятельно хотел Ломоносов познать
правила, в оных науках руководствующие.
Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные
правила логики.
И если мы видим ныне столь многих достойных судей в столицах и в самых отдаленных Губерниях; если слог приказный уже не всегда устрашает нас своим варварством; если необходимые
правила Логики и языка соблюдаются нередко в определенных судилищах; если Министерство находит всегда довольно юношей, способных быть его орудиями и служить отечеству во всех частях своими знаниями — то государство обязано сею пользою Московскому Университету;
Наташа, оставшись с мужем одна, тоже разговаривала так, как только разговаривают жена с мужем, т. е. с необыкновенною ясностью и быстротой понимая и сообщая мысли друг друга, путем противным всем
правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом.
«Она разговаривала так, как только разговаривает жена с мужем, то есть с необыкновенной ясностью и быстротой познавая и сообщая мысли друг друга, путем, противным всем
правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом.
Неточные совпадения
«Из
логики и честности, — говорило ему отрезвившееся от пьяного самолюбия сознание, — ты сделал две ширмы, чтоб укрываться за них с своей „новой силой“, оставив бессильную женщину разделываться за свое и за твое увлечение, обещав ей только одно: „Уйти, не унося с собой никаких „долгов“, „
правил“ и „обязанностей“… оставляя ее: нести их одну…“
По общей
логике следовало бы, если уж человек ставит какие-нибудь
правила и требования, хотя бы и произвольные, — то он должен и сам их уважать в данных случаях и отношениях, наравне с другими.
[Всякая свободная,] естественная
логика заменяется житейскими
правилами, примененными к [рабскому] положению ребенка, вроде тех увещаний, какие тетка делала Маше, говоря, что «известен нрав барский: будь негодяй, да поклонись — и все ничего; будь и чист и свят, да скажи слово поперек — и нет тебя хуже».
Метод этот так обаятельно действовал на ум потому, что являлся не в виде школьных
правил отвлеченной
логики, а с необходимостью вытекал из самой сути дела: каждый факт, каждое объяснение факта как будто сами собою твердили золотые слова Бэкона: «non fingendum aut excogitandum, sed inveniendum, quid natura faciat aut ferat, — не выдумывать, не измышлять, а искать, что делает и несет с собою природа».