Неточные совпадения
Желание вас спасти дало мне силы чрезъестественные; но сажен за сто до берега силы мои стали ослабевать, и я начал отчаиваться
в вашем спасении и моей
жизни.
Вообрази себя, мой друг, на краю гроба, не почувствуешь ли корчащий мраз, лиющийся
в твоих жилах и завременно
жизнь пресекающий.
«Почивает он», — ответствовано умирающим агличанам; и ни един человек
в Бенгале не мнил, что для спасения
жизни ста пятидесяти несчастных должно отъяти сон мучителя на мгновение.
Пускай меня посадят
в темницу; я уже нечувствителен; пускай меня мучат, пускай лишают
жизни.
Человек, лишенный имения, чести, лишенный половины своея
жизни,
в самовольном изгнании, дабы избегнуть поносительного заточения.
О Кук! почто ты
жизнь свою провел
в трудах и лишениях?
С презрением взирал, что для освобождения действительного злодея и вредного обществу члена или дабы наказать мнимые преступления лишением имения, чести,
жизни начальник мой, будучи не
в силах меня преклонить на беззаконное очищение злодейства или обвинение невинности, преклонял к тому моих сочленов, и нередко я видел благие мои расположения исчезавшими, яко дым
в пространстве воздуха.
Если нынешнего века скосырь, привлекший должное на себя презрение, восхочет оное на мне отомстить и, встретясь со мною
в уединенном месте, вынув шпагу, сделает на меня нападение, да лишит меня
жизни или, по крайней мере, да уязвит меня, — виновен ли я буду, если, извлекши мой меч на защищение мое, я избавлю общество от тревожащего спокойствие его члена?
Понятия о вещах были
в них равные, правила
жизни знали они равно, но остроту разума и движения сердца природа
в них насадила различно.
О друзья мои, сыны моего сердца! родив вас, многие имел я должности
в отношении к вам, но вы мне ничем не должны; я ищу вашей дружбы и любови; если вы мне ее дадите, блажен отыду к началу
жизни и не возмущуся при кончине, оставляя вас навеки, ибо поживу на памяти вашей.
Во все время жития своего не наслаждался он здравием ни дня единого; и томящегося
в силах своих разверстие яда пресекло течение
жизни.
При
жизни своей видел он, что и его сочинения преданы были огню [Сочинения Ария Монтана, издавшего
в Нидерландах первый реестр запрещенным книгам, вмещены были
в тот же реестр.].
Мы видели книги, до священных должностей и обрядов исповедания нашего касающиеся, переведенные с латинского на немецкий язык и неблагопристойно для святого закона
в руках простого народа обращающиеся; что ж сказать наконец о предписаниях святых правил и законоположений; хотя они людьми искусными
в законоучении, людьми мудрейшими и красноречивейшими писаны разумно и тщательно, но наука сама по себе толико затруднительна, что красноречивейшего и ученейшего человека едва на оную достаточна целая
жизнь.
Во младенчестве он спас его от утопления, бросясь за ним
в реку, куда сей упал, переезжая на пароме, и с опасностию своей
жизни спас его.
Кто ведает из трепещущих от плети, им грозящей, что тот, во имя коего ему грозят, безгласным
в придворной грамматике называется, что ему ни А… ни О… во всю
жизнь свою сказать не удалося [См. рукописную «Придворную грамматику» Фонвизина.]; что он одолжен, и сказать стыдно кому, своим возвышением; что
в душе своей он скареднейшее есть существо; что обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство не больше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиты его никогда от стыда не краснели, разве от гнева или пощечины; что он друг всякого придворного истопника и раб едва-едва при дворе нечто значащего.
Тако человек, сокрываясь
в пропастях земных, искал блестящих металлов и сокращал пределы своея
жизни наполовину, питался ядовитым дыханием паров, из земли исходящих.
На ней возвестил Ломоносов величие предвечного, восседающего на крыле ветренней, предшествуемого громом и молниею и
в солнце являя смертным свою существенность,
жизнь.
Но
в жизни все меняется быстро и живо: и в один день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками, отец, взявши сына, выехал с ним на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом деле, я должен погубить
жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Нет, я влюблен
в вас.
Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования. С пламенем
в груди прошу руки вашей.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что
жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого
в хорошем обществе никогда не услышишь.
В конце села под ивою, // Свидетельницей скромною // Всей
жизни вахлаков, // Где праздники справляются, // Где сходки собираются, // Где днем секут, а вечером // Цалуются, милуются, — // Всю ночь огни и шум.
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. //
В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И
жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана //
В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!