Неточные совпадения
И, стремясь возвыситься над испытанным за этот день, — возвыситься посредством самонасыщения словесной мудростью, — Самгин повторил про себя фразы недавно прочитанного в либеральной газете фельетона о текущей литературе; фразы звучали по-новому задорно, в них говорилось «о духовной нищете людей, которым жизнь кажется простой, понятной», о «
величии мучеников независимой
мысли, которые свою духовную свободу ценят выше всех соблазнов мира».
Татьяна Павловна! Моя
мысль — что он хочет… стать Ротшильдом, или вроде того, и удалиться в свое
величие. Разумеется, он нам с вами назначит великодушно пенсион — мне-то, может быть, и не назначит, — но, во всяком случае, только мы его и видели. Он у нас как месяц молодой — чуть покажется, тут и закатится.
Минутами разговор обрывается; по его лицу, как тучи по морю, пробегают какие-то
мысли — ужас ли то перед судьбами, лежащими на его плечах, перед тем народным помазанием, от которого он уже не может отказаться? Сомнение ли после того, как он видел столько измен, столько падений, столько слабых людей? Искушение ли
величия? Последнего не думаю, — его личность давно исчезла в его деле…
«Не знать предела чувству, посвятить себя одному существу, — продолжал Александр читать, — и жить,
мыслить только для его счастия, находить
величие в унижении, наслаждение в грусти и грусть в наслаждении, предаваться всевозможным противоположностям, кроме любви и ненависти. Любить — значит жить в идеальном мире…»
Мое отчаяние продолжалось целую неделю, потом оно мне надоело, потом я окончательно махнул рукой на литературу. Не всякому быть писателем… Я старался не думать о писаной бумаге, хоть было и не легко расставаться с
мыслью о грядущем
величии. Началась опять будничная серенькая жизнь, походившая на дождливый день. Расспрощавшись навсегда с собственным
величием, я обратился к настоящему, а это настоящее, в лице редактора Ивана Ивановича, говорило: