Неточные совпадения
[Весь дальнейший текст до конца абзаца («Роскошь помещения… плебеями»)
не был пропущен в печать в 1859 г.] Роскошь помещения и содержания, сравнительно с другими, даже с женскими заведениями, могла иметь связь с мыслью Александра, который, как говорили тогда, намерен был воспитать с нами своих братьев, великих князей Николая и Михаила, почти наших сверстников по летам; но императрица Марья Федоровна воспротивилась этому, находя
слишком демократическим и неприличным сближение сыновей своих, особ царственных, с нами, плебеями.
Слишком долго рассказывать преступление этого парня; оно же и
не идет к делу. [Лицейский врач Пешель обозначен в рукописи Пущина только буквою «П.». Лицейский служитель Сазонов за два года службы в Лицее совершил в Царском Селе 6 или 7 убийств.]
Не стану беседовать с вами об этом народном горе, тогда несказанно меня поразившем: оно
слишком тесно связано с жгучими оскорблениями, которые невыразимо должны были отравлять последние месяцы жизни Пушкина.
Annette! Кто меня поддерживает? Я в Шлиссельбурге сам
не свой был, когда получал письмо твое
не в субботу, а в воскресенье, — теперь вот
слишком год ни строки, и я, благодаря бога, спокоен, слезно молюсь за вас. Это каше свидание. У Плуталова после смерти нашли вашу записку, но я ее
не видал,
не знаю, получили ли вы ту, которую он взял от меня и обещал вам показать.
Не могу простить себе, что
не умел настоять при разлуке: она
слишком тяжела, чтобы
не постараться скорее прекратить ее.
Как бы с переводом Ентальцевых в Тобольск нас
не обнесли этой чаркой. Она больше нас имеет право приехать к вам. Может быть, скажут, что
слишком много сумасшедших будет вместе, если и нас двоих приобщить к Андрею Васильевичу. [В Тобольске жил тогда душевнобольной Н. С. Бобрищев-Пушкин.]
Вольховского биографию мне прислал Малиновский давно. Спасибо ему, что он напечатал, но напрасно тут
слишком много казенного формуляра. Я и после смерти доброй моей Марьи
не перестаю писать к Малиновскому и к его сыну. Кажется, мальчик умный и способный. Что-то его ждет впереди?
Устроивши оранжерею, можно бы все иметь; но это
слишком сложно и
не стоит хлопотать.
Об Кургане просто тоска — вы хорошо сделали, что предварили старика насчет тамошнего забияки. Да и вообще весь состав как-то
не мил. Вероятно, кончится тем, что переводчика Кесаря самого прогонят, если он
слишком будет надоедать своею перебранкою с уездной администрацией… [В конце июля П. Д. Горчаков перевел А. Ф. Бриггена на службу в туринский суд. О преследовании Бриггена сибирской администрацией — в сб. «Декабристы», 1907, стр. 51 и сл.]
На нашем здешнем горизонте тоже отражается европейский кризис. Привозные вещи вздорожали. Простолюдины беспрестанно спрашивают о том, что делается за несколько тысяч верст. Почтовые дни для нас великое дело. Разумеется, Англии и Франции достается от нас большое чихание. Теперь и Австрия могла бы быть на сцене разговора, но она
слишком низка, чтоб об ней говорить. — Она напоминает мне нашего австрийца Гауеншильда. Просто желудок
не варит. Так и хочется лакрицу сплюснуть за щекой.
Отчего думаешь, что вид Лицея навел на меня грусть? Напротив, с отрадным чувством гляжу на него. Видно, когда писал тебе, высказалось что-нибудь
не так. Отъезд нашего doyen d'âge
не мог нас
слишком взволновать: он больше или меньше везде как чужой. И в Нарве как-то плохо идет. Я это предвидел — и сын его Михайло мне
не раз это писал.
…Спасибо тебе за полновесные книги: этим ты
не мне одному доставил удовольствие — все мы будем читать и тебя благодарить.
Не отрадные вести ты мне сообщаешь о нашей новой современности — она бледна чересчур, и только одна вера в судьбу России может поспорить с теперешнею тяжелою думою. Исхода покамест
не вижу, может быть оттого, что
слишком далеко живу. Вообще тоскливо об этом говорить, да и что говорить, надобно говорить
не на бумаге.
Не верю тебе самой, когда ты мне говоришь, что я
слишком благоразумен.
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден, рост имел не огромный, но и
не слишком малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж
слишком большая честь…
Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Охотно подавал подчиненным левую руку, охотно улыбался и
не только
не позволял себе ничего утверждать
слишком резко, но даже любил, при докладах, употреблять выражения вроде:"Итак, вы изволили сказать"или:"Я имел уже честь доложить вам"и т. д.
Но он упустил из виду, во-первых, что народы даже самые зрелые
не могут благоденствовать
слишком продолжительное время,
не рискуя впасть в грубый материализм, и, во-вторых, что, собственно, в Глупове благодаря вывезенному из Парижа духу вольномыслия благоденствие в значительной степени осложнялось озорством.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел
слишком быстрыми шагами и совсем
не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт
не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже
не невежеством, а излишеством просвещения.
Ему нет дела ни до каких результатов, потому что результаты эти выясняются
не на нем (он
слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться), а на чем-то ином, с чем у него
не существует никакой органической связи.