Неточные совпадения
Графиня Е. К. Воронцова
была «замешана» в историю высылки Пушкина из Одессы в 1824 г. в связи с тем, что ее
муж, М. С. Воронцов, приревновал ее к поэту.
Eudoxie, ты добра и, я уверен, готова на всякое пожертвование для [меня], но прошу тебя не ехать ко мне, ибо мы
будем все вместе, и вряд ли позволят сестре следовать за братом, ибо, говорят, Чернышевой это отказано. [А. Г. Чернышева все-таки поехала в Сибирь к
мужу Н. М. Муравьеву и брату З. Г. Чернышеву.] Разлука сердец не разлучит.
Им позволено и законами и природными всеми правами
быть вместе с
мужьями.
После приговора им царь позволил ехать в Иркутск, их остановили и потом потребовали необходимым условием
быть с
мужьями — отречение от дворянства, что, конечно, не остановило сих несчастных женщин; теперь держат их розно с
мужьями и позволяют видеться только два раза в неделю на несколько часов, и то при офицере.
Вы знаете, что я не большой поклонник г-жи Анненковой, но не могу не отдать ей справедливости: она с неимоверною любовью смотрит на своего
мужа, которого женой я никак бы не хотел
быть.
Муж доволен — надобно радоваться искусству
быть счастливым, если оно так
есть, и умению себя обманывать, из упрямства, когда уже нет возможности переменить.
Позвольте надеяться, что вы иногда
будете приписывать в письмах вашего
мужа. С сердечною признательностью за вашу доброту ко мне остаюсь преданный вам.
Я очень понимаю, что вам жаль с нею расстаться, но вспомните, что вы ее лишите счастия, будущности, хорошего воспитания; вспомните также, что это
было желание вашего
мужа.
При последних его минутах, кроме тех, кого я назвал,
были еще Анненков и Жилины,
муж и жена.
Мой
муж и дети свидетельствуют вам свое почтение, с каковым имею честь
быть преданная вам душою Анастасия Пущина» — печатается с подлинника (ЦГИА, ф. 1705, оп. 1; № 10, л. 319 и сл.);
было опубликовано в сб. «Летописи», т. III, стр. 280.]
Отвечу коротко на некоторые ваши вопросы… [Н. Д. Пущина
была в это время в Москве по делам имения; писала
мужу 11 марта: «Мой сердечный Жанушка, милый
муж мой — крепко, со всею нежностию любви моей к тебе, обнимаю тебя и целую…» (ЦГИА, ф. 1705, № 6).]
— Сядемте, — предложила она и задумчиво начала рассказывать, что третьего дня она с
мужем была в гостях у старого знакомого его, адвоката.
— Нет, — сказала она, — нам некогда цветами заниматься. Это дети с Акулиной ходили в графский сад, так садовник дал, а ерани да алоэ давно тут, еще при
муже были.
— Нет, нет, Татьяна Марковна: я всегда рада и благодарна вам, — уже в зале говорила Крицкая, — но с таким грубияном никогда не буду, ни у вас, нигде… Если б покойный
муж был жив, он бы не смел…
— Ты ничего не понимаешь, — раздражительно оборвала она, — может, у нее
муж был, но только в тюрьме сидит, а она вот и родила.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. А! так это тот самый, о котором
было писано
мужу.
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках // В Екатеринин день, // И горя словно не
было! // Запела, как певала я // В родительском дому. // Мы
были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. // То правда, что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где
муж? Где сын? Как в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
В минуты, когда мысль их обращается на их состояние, какому аду должно
быть в душах и
мужа и жены!
Г-жа Простакова (к
мужу). Завтре в шесть часов, чтоб карета подвезена
была к заднему крыльцу. Слышишь ли ты? Не прозевай.