В надписи Пущина на первом листе тетради сказано, что, когда Здекауер
будет слушать музыку Вадковского, он вспомнит «отголосок мечты» декабристов, боровшихся за свободу отечества.
Скоро я надеюсь увидеть Вильгельма, он должен проехать через наш город в Курган, я его на несколько дней заарестую. Надобно
будет послушать и прозы и стихов. Не видал его с тех пор, как на гласисе крепостном нас собирали, — это тоже довольно давно. Получал изредка от него письма, но это не то, что свидание.
Три дня прогостил у меня оригинал Вильгельм. Проехал на житье в Курган с своей Дросидой Ивановной, двумя крикливыми детьми и с ящиком литературных произведений. Обнял я его с прежним лицейским чувством. Это свидание напомнило мне живо старину: он тот же оригинал, только с проседью в голове. Зачитал меня стихами донельзя; по правилу гостеприимства я должен
был слушать и вместо критики молчать, щадя постоянно развивающееся авторское самолюбие.
…Романсы Плещеева у меня, я вам их привезу —
буду слушать вашу отрадную музыку. [Имеется, вероятно, в виду музыка на стихотворения А. Н. Плещеева; такая музыка стала появляться с 1846 года.] Я здесь заслушался m-lle Ottava.
Неточные совпадения
Как
быть! Надобно приняться за старину. От вас, любезный друг, молчком не отделаешься — и то уже совестно, что так долго откладывалось давнишнее обещание поговорить с вами на бумаге об Александре Пушкине, как, бывало, говаривали мы об нем при первых наших встречах в доме Бронникова. [В доме Бронникова жил Пущин в Ялуторовске, куда приезжал в 1853–1856 гг. Е. И. Якушкин для свидания с отцом, декабристом И. Д. Якушкиным.] Прошу терпеливо и снисходительно
слушать немудрый мой рассказ.
Мы, школьники, больше всех
были рады, что он замолк: гости сидели, а мы должны
были стоя
слушать его и ничего не слышать.
Слушая этот горький рассказ, я сначала решительно как будто не понимал слов рассказчика, — так далека от меня
была мысль, что Пушкин должен умереть во цвете лет, среди живых на него надежд. Это
был для меня громовой удар из безоблачного неба — ошеломило меня, а вся скорбь не вдруг сказалась на сердце. — Весть эта электрической искрой сообщилась в тюрьме — во всех кружках только и речи
было, что о смерти Пушкина — об общей нашей потере, но в итоге выходило одно: что его не стало и что не воротить его!
Поговорите с ним, он вам все объяснит лучше меня, и вы с удовольствием
будете его
слушать — он человек очень неглупый.
Недостанет у вас терпения читать;
слушать, может
быть, согласились бы, потому что можете, когда захотите, велеть замолчать.
С этой почтой
было письмо от родных покойного Вильгельма, по которому можно надеяться, что они
будут просить о детях. Я уверен, что им не откажут взять к себе сирот, а может
быть, и мать пустят в Россию. Покамест Миша учится в приходском училище. Тиночка милая и забавная девочка. Я их навещаю часто и к себе иногда зазываю, когда чувствую себя способным
слушать шум и с ними возиться.
…На этой неделе я восхищался игрой на скрипке m-lle Otava. Опять жалел, что вы со мной не
слушали ее. Вы бы лучше меня оценили ее смычок. Он точно чудесный. Может
быть, до вас дошли слухи об ней из Омска. Она там играла. В Тобольске
будет на возвратном пути.
К 20-му числу из Якутска назначается концерт Christiani — не знаю,
буду ли его
слушать, но немного удивляюсь этой поспешности — она возвращается в свите генерал-губернатора…
Завтра отправляется к вам Христиани, которую я с удовольствием
слушал вчера. В четверг, то
есть 1 декабря, и я пускаюсь. Она вам, верно, [о] нас всех расскажет.
Аннушка тебя с благодарностью целует. Твой портрет
будет висеть над фортепиано. Приезжай
послушать мою музыкантшу.
Досадно, что не могу тебя
послушать, как Таня [Фонвизина] магически приказывает Юноше… Письмо твое меня застало; ноге несколько лучше, но все хромаю, когда приходится испытать процесс хождения… кажется, в первой половине ноября можно
будет двинуться.
Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об его учителях и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.) Любопытен бы я
был послушать, чему немец-то его выучил.
Николай Петрович умолк, а Аркадий, который начал
было слушать его не без некоторого изумления, но и не без сочувствия, поспешил достать из кармана серебряную коробочку со спичками и послал ее Базарову с Петром.
Неточные совпадения
Осип.
Послушай, малый: ты, я вижу, проворный парень; приготовь-ка там что-нибудь
поесть.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не
слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
Я иду, сударь, и
слушаю: // Ночь светла и месячна, // Реки тихи, перевозы
есть, // Леса темны, караулы
есть.
Молчать! уж лучше
слушайте, // К чему я речь веду: // Тот Оболдуй, потешивший // Зверями государыню, //
Был корень роду нашему, // А
было то, как сказано, // С залишком двести лет.
К дьячку с семинаристами // Пристали: «
Пой „Веселую“!» // Запели молодцы. // (Ту песню — не народную — // Впервые
спел сын Трифона, // Григорий, вахлакам, // И с «Положенья» царского, // С народа крепи снявшего, // Она по пьяным праздникам // Как плясовая пелася // Попами и дворовыми, — // Вахлак ее не
пел, // А,
слушая, притопывал, // Присвистывал; «Веселою» // Не в шутку называл.)