Неточные совпадения
Случалось точно удивляться переходам в нем: видишь, бывало, его поглощенным не по летам в думы и чтения, и тут же [В рукописи было: «бесится до неистовства», зачеркнуто.] внезапно оставляет занятия, входит в какой-то припадок бешенства за то, что другой, ни на что
лучшее не способный, перебежал его или одним ударом уронил
все кегли.
Когда начались военные действия, всякое воскресенье кто-нибудь из родных привозил реляции; Кошанский читал их нам громогласно в зале. Газетная комната никогда не была пуста в часы, свободные от классов: читались наперерыв русские и иностранные журналы при неумолкаемых толках и прениях;
всему живо сочувствовалось у нас: опасения сменялись восторгами при малейшем проблеске к
лучшему. Профессора приходили к нам и научали нас следить за ходом дел и событий, объясняя иное, нам недоступное.
Не извиняюсь, что преследую вас разного рода поручениями; вы сами виноваты, что я без зазрения совести задаю вам хлопоты. Может быть, можно будет вам через тезку Якушкина избавить этого человека от всяких посторонних расходов. Словом сказать, сделать
все, что придумаете
лучшим; совершенно на вас полагаюсь и уверен, что дело Кудашева в хороших руках.
Почтенному отцу Степану скажите
все, что можете
лучшего от меня. Встреча таких людей, как он, во
всех отношениях приятна и утешительна. Не давайте ему хворать.
Читаю
все, что попадается
лучшее, друг другу пересылаем книги замечательные, даже имеем и те, которые запрещены. Находим дорогу: на ловца бежит зверь.
Овощи огородные у нас
все вообще хорошо родятся; капуста
лучшая продается по 5 и по 4 сотня, а картофель по 30 коп. пудовка.
С божиею помощью
все устроится к
лучшему — Тони в нескольких словах хорошо познакомил меня с вами; надеюсь, что и меня вы сколько-нибудь знаете, следовательно, вы позволите мне без обыкновенных рекомендаций просить вас не считать меня чужим.
Миша привез мне ваш листок, добрая Наталья Дмитриевна. Миша и ответ мой везет вам с искренним моим желанием
всего вам
лучшего в наступающем году…
Обнимаю вас, добрый друг. Передайте прилагаемое письмо Созоновичам. Барон [Барон — В. И. Штейнгейль.] уже в Тобольске — писал в день выезда в Тары. Спасибо племяннику-ревизору, [Не племянник, а двоюродный брат декабриста И. А. Анненкова, сенатор H. Н. Анненков, приезжавший в Сибирь на ревизию.] что он устроил это дело. — 'Приветствуйте ваших хозяев —
лучших людей.
Вся наша артель вас обнимает.
В этот день, то есть покрова, от погоды или от нечего делать
все любезничали с Татьяной Александровной. Видно, эта любезность была довольно сильная, что Лебедь на другой день говорит мне, что видел во сне, будто бы я ухаживал за его женой и что он на меня сердился. Я засмеялся и сказал ему, что пожалуюсь тебе на него.
Лучшего не придумал ответа.
Я очень знаю, что надобно действовать, но это время, как ты видела, я просто ни на что не годен. Он со мной поживет, потом поступит к Циммерману в Москве. Это заведение
лучшее во
всех отношениях, и там он может остаться до самого университета. Я уже вошел в переговоры с Циммерманом, но надобно еще самому с ним познакомиться,
все высмотреть. Авось бог поможет как-нибудь распустить крылья, которые до сих пор подрезаны…
Я не понимаю, почему многие теперь призадумались, — кажется, можно радоваться, хоть дело и сложное, но уже самое приступление к развязыванию этого узла,
все больше или меньше затягивавшегося от времени застоя, освежает надежду на
лучшее.
Благодарю за известие о водворении Бакунина в доме
Лучших. Хорошо знать его на хороших руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал, на ком он затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой
всех томских невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о выборе ее сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь идет об M. А. Бакунине. Об этом — и в начале следующего письма.]
Петр Васильевич Казакевич лично мне знаком и известен — чуть ли это не
лучший сподвижник H. H. Муравьева, которых я почти
всех имел случай больше или меньше видеть…
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал
все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Она, однако, не потеряла головы и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну Авдотью Степановну Х……ю, злую и чванную старуху, которая, поселившись у племянницы в доме, забрала себе
все лучшие комнаты, ворчала и брюзжала с утра до вечера и даже по саду гуляла не иначе как в сопровождении единственного своего крепостного человека, угрюмого лакея в изношенной гороховой ливрее с голубым позументом и в треуголке.
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает
все лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую
лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб
все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого
лучшего, а не то я перерою
весь его погреб.
Бросились они
все разом в болото, и больше половины их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины и видят: на другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот так князь!
лучшего и желать нам не надо!
До первых чисел июля
все шло самым
лучшим образом. Перепадали дожди, и притом такие тихие, теплые и благовременные, что
все растущее с неимоверною быстротой поднималось в росте, наливалось и зрело, словно волшебством двинутое из недр земли. Но потом началась жара и сухмень, что также было весьма благоприятно, потому что наступала рабочая пора. Граждане радовались, надеялись на обильный урожай и спешили с работами.
Да, это именно те самые пепельные кудри, та самая матовая белизна лица, те самые голубые глаза, тот самый полный и трепещущий бюст; но как
все это преобразилось в новой обстановке, как выступило вперед
лучшими, интереснейшими своими сторонами!