Ираида Яковлевна, со времени смерти мужа, совсем не
разговаривала с дочерью, подчас лишь взглядывала на нее с необычайною злобой и с каким-то, почти физическим, отвращением. Эти взгляды очень беспокоили Кудиныча, который один не переставал навещать семейство покойного Иванова. Он чуял сердцем, что они разразятся чем-нибудь недобрым.
Неточные совпадения
Они прошли по лавкам. Вера делала покупки для себя и для Марфеньки, так же развязно и словоохотливо
разговаривая с купцами и
с встречными знакомыми.
С некоторыми даже останавливалась на улице и входила в мелочные, будничные подробности, зашла к какой-то своей крестнице,
дочери бедной мещанки, которой отдала купленного на платье ей и малютке ситцу и одеяло. Потом охотно приняла предложение Райского навестить Козлова.
Марья Степановна решилась переговорить
с дочерью и выведать от нее, не было ли у них чего. Раз она заметила, что они о чем-то так долго
разговаривали; Марья Степановна нарочно убралась в свою комнату и сказала, что у нее голова болит: она не хотела мешать «божьему делу», как она называла брак. Но когда она заговорила
с дочерью о Привалове, та только засмеялась, странно так засмеялась.
— Да ты
с кем разговариваешь-то, путаная голова? — неожиданно закричал старик. — Вот сперва свою
дочь вырасти… да. А у меня
с тобой короткий разговор: вон!
— Сам же запустошил дом и сам же похваляешься. Нехорошо, Галактион, а за чужие-то слезы бог найдет. Пришел ты, а того не понимаешь, что я и разговаривать-то
с тобой по-настоящему не могу. Я-то скажу правду, а ты со зла все на жену переведешь. Мудрено
с зятьями-то
разговаривать. Вот выдай свою
дочь, тогда и узнаешь.
В другой раз Анфуса Гавриловна отвела бы душеньку и побранила бы и
дочерей и зятьев, да опять и нельзя: Полуянова ругать — битого бить, Галактиона —
дочери досадить, Харитину —
с непокрытой головы волосы драть, сына Лиодора — себя изводить. Болело материнское сердце день и ночь, а взять не
с кого. Вот и сейчас, налетела Харитина незнамо зачем и сидит, как зачумленная. Только и радости, что суслонский писарь, который все-таки разные слова
разговаривает и всем старается угодить.