Неточные совпадения
— Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика
беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас
в рыло, а вы его
в ухо,
в другое,
в третье — и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли
дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет
в дураках, смею спросить?
— Нечего их ни жалеть, ни жаловать! — сказал старичок
в голубой ленте. — Швабрина сказнить не
беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать, а коли признает, что же он до сегодняшнего
дня сидел
в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его
в приказную да запалить там огоньку: мне сдается, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Идем, идем, Аммос Федорович!
В самом
деле может случиться
беда.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на
беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит
в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
Кроме того,
беда одна не ходит, и
дела об устройстве инородцев и об орошении полей Зарайской губернии навлекли на Алексея Александровича такие неприятности по службе, что он всё это последнее время находился
в крайнем раздражении.
На вопрос, точно ли Чичиков имел намерение увезти губернаторскую дочку и правда ли, что он сам взялся помогать и участвовать
в этом
деле, Ноздрев отвечал, что помогал и что если бы не он, то не вышло бы ничего, — тут он и спохватился было, видя, что солгал вовсе напрасно и мог таким образом накликать на себя
беду, но языка никак уже не мог придержать.
Но изменяет пеной шумной // Оно желудку моему, // И я Бордо благоразумный // Уж нынче предпочел ему. // К Au я больше не способен; // Au любовнице подобен // Блестящей, ветреной, живой, // И своенравной, и пустой… // Но ты, Бордо, подобен другу, // Который,
в горе и
в беде, // Товарищ завсегда, везде, // Готов нам оказать услугу // Иль тихий
разделить досуг. // Да здравствует Бордо, наш друг!