Неточные совпадения
Некоторые из ученых яицких
казаков почитают себя потомками стрельцов. Мнение сие не без основания, как
увидим ниже. Самые удовлетворительные исследования о первоначальном поселении яицких
казаков находим мы в «Историческом и статистическом обозрении уральских
казаков», сочинения А. И. Левшина, отличающемся, как и прочие произведения автора, истинной ученостию и здравой критикою.
«Возвращаясь к вышеупомянутым пяти источникам нашим и сравнивая их между собою, во всех
видим ту главную истину, что яикские или уральские [Далее
увидим, когда река Яик получила название Урала. Левшин. (Прим. Пушкина.)]
казаки произошли от донских; но о времени поселения их на занимаемых теперь местах не находим положительного и единогласного известия.
Таковое предположение ближе к истине и, как
увидим сейчас, согласно с прочими известиями о начале уральских
казаков.
По таковом счастливом завладении он, Нечай, и бывшие с ним
казаки несколько времени жили в Хиве во всяких забавах и об опасности весьма мало думали; но та ханская жена, знатно полюбя его, Нечая, советовала ему: ежели он хочет живот свой спасти, то б он со всеми своими людьми заблаговременно из города убирался, дабы хан с войском своим тут его не застал; и хотя он, Нечай, той ханской жены наконец и послушал, однако не весьма скоро из Хивы выступил и в пути, будучи отягощен многою и богатою добычею, скоро следовать не мог; а хан, вскоре потом возвратясь из своего походу и
видя, что город его Хива разграблен, нимало не мешкав, со всем своим войском в погоню за ним, Нечаем, отправился и чрез три дня его настиг на реке, именуемой Сыр-Дарья, где
казаки чрез горловину ее переправлялись, и напал на них с таким устремлением, что Нечай с
казаками своими, хотя и храбро оборонялся и многих хивинцев побил, но напоследок со всеми имевшимися при нем людьми побит, кроме трех или четырех человек, кои, ушед от того побоища, в войско яицкое возвратились и о его погибели рассказали.
Передовые
казаки,
увидевши их, подумали, что то еще калмыцкие гулебщики роют ямы, и сказали о том Шаме, своему атаману, и потом все из обозу поскакали за ними.
Он поехал вперед с есаулом и двумя
казаками и,
видя, что более делать было нечего, пустился с ними обратно к Саратову.
Утром Пугачев опять
увидел перед собою своего грозного гонителя; но не смутился, а смело пошел на Михельсона, отрядив свою пешую сволочь противу донских и чугуевских
казаков, стоящих по обоим крылам отряда.
«Я давно
видел вашу измену», — сказал Пугачев и, подозвав своего любимца, илецкого
казака Творогова, протянул ему свои руки и сказал: «вяжи!».
Неточные совпадения
Казаки всё это
видели, только ни один не спустился меня искать: они, верно, думали, что я убился до смерти, и я слышал, как они бросились ловить моего коня.
Я думаю,
казаки, зевающие на своих вышках,
видя меня скачущего без нужды и цели, долго мучились этою загадкой, ибо, верно, по одежде приняли меня за черкеса.
Но, увы! комендант ничего не мог сказать мне решительного. Суда, стоящие в пристани, были все — или сторожевые, или купеческие, которые еще даже не начинали нагружаться. «Может быть, дня через три, четыре придет почтовое судно, — сказал комендант, — и тогда — мы
увидим». Я вернулся домой угрюм и сердит. Меня в дверях встретил
казак мой с испуганным лицом.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись,
увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.
Оглянулся;
вижу: из крепости скачет
казак, держа башкирскую лошадь в поводья и делая издали мне знаки.