Неточные совпадения
Но Ленский, не имев, конечно,
Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны
меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый
день верхом
И скоро стали неразлучны.
Так люди (первый каюсь я)
От делать нечего друзья.
И я, в закон
себе вменяя
Страстей единый произвол,
С толпою чувства
разделяя,
Я музу резвую привел
На шум пиров и буйных споров,
Грозы полуночных дозоров;
И к ним в безумные пиры
Она несла свои дары
И как вакханочка резвилась,
За чашей пела для гостей,
И молодежь минувших
днейЗа нею буйно волочилась,
А я гордился
меж друзей
Подругой ветреной моей.
Большой собравшися гурьбой, // Медведя звери изловили; // На чистом поле задавили — // И
делят меж собой, // Кто что́ себе достанет. // А Заяц за ушко медвежье тут же тянет. // «Ба, ты, косой», // Кричат ему: «пожаловал отколе? // Тебя никто на ловле не видал». — // «Вот, братцы!» Заяц отвечал: // «Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал // И к вам поставил прямо в поле // Сердечного дружка?» // Такое хвастовство хоть слишком было явно, // Но показалось так забавно, // Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
— Чем мы жертвуем! И вы можете это спрашивать! Да что же вы думаете, мужик нашей партии слеп, что ли? Не видит он, что рядом с его куриным клочком тянутся тысячи десятин графских и монастырских земель? Ведь куда приятнее
поделить меж собой эти земли, чем ехать на край света и ковырять мерзлую глину, где посеешь рожь, а родится клюква. А мужик нашей партии говорит: ну что ж! И поедем! Или тут будем землю грызть. Зато смирно сидим, начальство радуем, порядка не нарушаем… Разве же это не жертва?!
Несколько солдат, один за другим. Вот это на одном углу — гвардейский солдат, на другом — бомбардир, на третьем — драгун, а на четвертом — калмык — ахти, ребята! точь-в-точь полковник Мурзенко! Что ж это за грамотка размалеванная и что они
делят меж собой?
Неточные совпадения
Сам он тоже не посещал никого; таким образом
меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь работа Лонгрена — игрушки — менее независима от
дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать на
себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс не мог бы похвастаться даже коробком спичек, купленным у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю работу и терпеливо проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки.
Но долго жители не спали // И
меж собою толковали // О
дне минувшем.
Что же бы вы думали? Едем мы однажды с Иваном Петровичем на следствие: мертвое тело нашли неподалеку от фабрики. Едем мы это мимо фабрики и разговариваем
меж себя, что вот подлец, дескать, ни на какую штуку не лезет. Смотрю я, однако, мой Иван Петрович задумался, и как я в него веру большую имел, так и думаю: выдумает он что-нибудь, право выдумает. Ну, и выдумал. На другой
день, сидим мы это утром и опохмеляемся.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за
собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная черта, граница
дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили
меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту;
Однажды близ кагульских вод // Мы чуждый табор повстречали; // Цыганы те, свои шатры // Разбив близ наших у горы, // Две ночи вместе ночевали. // Они ушли на третью ночь, // И, брося маленькую дочь, // Ушла за ними Мариула. // Я мирно спал; заря блеснула; // Проснулся я: подруги нет! // Ищу, зову — пропал и след. // Тоскуя, плакала Земфира, // И я заплакал!.. с этих пор // Постыли мне все
девы мира; //
Меж ими никогда мой взор // Не выбирал
себе подруги, // И одинокие досуги // Уже ни с кем я не
делил.