Неточные совпадения
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я
слезы лью;
Ты в руки модного тирана
Уж отдала судьбу свою.
Погибнешь, милая; но прежде
Ты в ослепительной надежде
Блаженство темное зовешь,
Ты негу жизни узнаешь,
Ты пьешь волшебный яд желаний,
Тебя преследуют мечты:
Везде воображаешь ты
Приюты счастливых свиданий;
Везде, везде перед тобой
Твой искуситель роковой.
Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою
слезы лью,
Твоей защиты умоляю…
Стремит Онегин? Вы заране
Уж угадали; точно так:
Примчался к ней, к своей Татьяне,
Мой неисправленный чудак.
Идет, на мертвеца похожий.
Нет ни одной души в прихожей.
Он в залу; дальше: никого.
Дверь отворил он. Что ж его
С такою силой поражает?
Княгиня перед ним, одна,
Сидит, не убрана, бледна,
Письмо какое-то читает
И тихо
слезы льет рекой,
Опершись на руку щекой.
Стоя среди комнаты, он курил, смотрел под ноги себе, в розоватое пятно света, и вдруг вспомнил восточную притчу о человеке, который, сидя под солнцем на скрещении двух дорог, горько плакал, а когда прохожий спросил: о чем он
льет слезы? — ответил: «От меня скрылась моя тень, а только она знала, куда мне идти».
— Надо помогать матери — болтал он без умолку, — надо стариково наследство добывать! Подловлю я эту Настьку, как пить дам! Вот ужо пойдем в лес по малину, я ее и припру! Скажу: «Настасья! нам судьбы не миновать, будем жить в любви!» То да се… «с большим, дескать, удовольствием!» Ну, а тогда наше дело в шляпе! Ликуй, Анна Павловна!
лей слезы, Гришка Отрепьев!
Шли в Сибирь, шли в солдаты, шли в работы на заводы и фабрики;
лили слезы, но шли… Разве такая солидарность со злосчастием мыслима, ежели последнее не представляется обыденною мелочью жизни? И разве не правы были жестокие сердца, говоря: „Помилуйте! или вы не видите, что эти люди живы? А коли живы — стало быть, им ничего другого и не нужно“…
Неточные совпадения
Ах, не все нам
слезы горькие //
Лить о бедствиях существенных, // На минуту позабудемся // В чарованьи красных вымыслов.
Слезы горькие
льет молодец // На свой бархатный кафтан.
С какой доверчивостью лживой, // Как добродушно на пирах, // Со старцами старик болтливый, // Жалеет он о прошлых днях, // Свободу славит с своевольным, // Поносит власти с недовольным, // С ожесточенным
слезы льет, // С глупцом разумну речь ведет!
А между тем орлиным взором // В кругу домашнем ищет он // Себе товарищей отважных, // Неколебимых, непродажных. // Во всем открылся он жене: // Давно в глубокой тишине // Уже донос он грозный копит, // И, гнева женского полна, // Нетерпеливая жена // Супруга злобного торопит. // В тиши ночной, на ложе сна, // Как некий дух, ему она // О мщенье шепчет, укоряет, // И
слезы льет, и ободряет, // И клятвы требует — и ей // Клянется мрачный Кочубей.
Приди, приди ко мне на луг, // Где жду тебя напрасно; // Приди, приди ко мне на луг, // Где
слезы лью всечасно… // Увы, придешь ко мне на луг, // Но будет поздно, милый друг!