Неточные совпадения
Но я отстал от их союза
И вдаль бежал… Она за мной.
Как часто ласковая муза
Мне услаждала путь немой
Волшебством тайного рассказа!
Как часто
по скалам Кавказа
Она Ленорой, при луне,
Со мной скакала на коне!
Как часто
по брегам Тавриды
Она меня во мгле ночной
Водила слушать шум морской,
Немолчный шепот Нереиды,
Глубокий, вечный хор валов,
Хвалебный гимн отцу миров.
Снег был глубокий; его много еще подвалило в конце марта, но он растаял быстро,
как по волшебству, вешние воды прошли буйно, так что в начале апреля уже шумели скворцы и летали в саду желтые бабочки.
Проехал я версты две-три, и вот на бледном фоне зари стали вырастать один за другим стройные, рослые тополи; вслед за ними заблистала река, и предо мною вдруг
как по волшебству раскинулась богатая картина.
Неточные совпадения
Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой всё сознающее себя, полное жизни тело, и,
как бы
по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые блаженные минуты.
В одну минуту,
как будто
по волшебству, все исчезло. Он не успел уловить,
как и куда пропали девушка и девчонка: воробьи, мимо его носа, проворно и дружно махнули на кровлю. Голуби, похлопывая крыльями, точно ладонями, врассыпную кружились над его головой,
как слепые.
Он с любовью артиста отдавался новому и неожиданному впечатлению. И Софья, и Марфенька, будто
по волшебству, удалились на далекий план, и скуки
как не бывало: опять повеяло на него теплом, опять природа стала нарядна, все ожило.
Из казаков особенно выделяется в памяти кудрявый брюнет, урядник. Лицо его было изрыто оспой, но это не мешало ему слыть настоящим красавцем. Для нас было истинным наслаждением смотреть,
как он почти
волшебством, без приготовлений, взлетал на лошадь.
По временам он напивался и тогда, сверкая глазами, кричал на весь двор:
Едва,
как отрезанный, затих последний слог последнего падежа, — в классе, точно
по волшебству, новая перемена. На кафедре опять сидит учитель, вытянутый, строгий, чуткий, и его блестящие глаза,
как молнии, пробегают вдоль скамей. Ученики окаменели. И только я, застигнутый врасплох, смотрю на все с разинутым ртом… Крыштанович толкнул меня локтем, но было уже поздно: Лотоцкий с резкой отчетливостью назвал мою фамилию и жестом двух пальцев указал на угол.