Неточные совпадения
Она сидит перед окном;
Пред ней открыт четвертый том
Сентиментального
романа:
Любовь Элизы и Армана,
Иль переписка двух семей —
Роман классический,
старинный,
Отменно длинный, длинный, длинный
Нравоучительный и чинный,
Без романтических затей.
Наталья Павловна сначала
Его внимательно читала,
Но скоро как-то развлеклась
Перед окном возникшей дракой
Козла с дворовою собакой
И ею тихо занялась.
Так как, верный привычке не посещать лекций, я оставался дома, то, проходя зачем-либо внизу, не раз слыхивал, как Татьяна Андреевна громким шепотом читала
старинные романы, вроде «Постоялый двор», и, слыша шипящие звуки: «по-слее-воос-хоож-деее-ни-яяя солн-цааа», я убедился, что грамота нашей барыне не далась, и что о чтении писанного у нее не могло быть и речи.
«Все еще не везет, — размышлял он. — Вот думал здесь повезет, ан не везет. Не стар же еще я в самом деле! А? Конечно, не стар… Нет, это все коммунки, коммунки проклятые делают: наболтаешься там со стрижеными, вот за длинноволосых и взяться не умеешь! Надо вот что… надо повторить жизнь… Начну-ка я
старинные романы читать, а то в самом деле у меня такие манеры, что даже неловко».
Пред ним точно вдруг разогнулась страница одного из тех
старинных романов, к которым Висленев намеревался обратиться за усвоением себе манер и приемов, сколько-нибудь пригодных для житья в обществе благопристойных женщин.
Неточные совпадения
Сердце Азелио чуяло, верно, что я в Крутицких казармах, учась по-итальянски, читал его «La Disfida di Barletta» —
роман «и не классический, и не
старинный», хотя тоже скучный, — и ничего не сделал.
Это был замечательный представитель
старинных слуг, которые уже перевелись и которые очень удачно схвачены Загоскиным в его
романах.
Вообще заметно, что здесь материя преобладает над духом, и что страсти и неумеренные увеселения плоти, говоря языком
старинных русских
романов,"оставили на нем свои глубокие бразды".
— Да так. Вы и смотрите на них. Слишком вы мягкий человек, Андрей Антонович;
романы пишете. А тут надо бы по-старинному.
Содержание их было различное: история, математика, философия, редкие издания с описаниями
старинных путешествий, морских битв, книги по мореходству и справочники, но более всего —
романы, где рядом с Теккереем и Мопассаном пестрели бесстыдные обложки парижской альковной макулатуры.