Неточные совпадения
Он очень подозревал, что Бахтиаров неравнодушен к сестре и что она если и не любит, то когда-то очень любила этого человека: ему очень хотелось поговорить об этом с нею, но Лизавета Васильевна заметно уклонялась от искренних
разговоров и даже по приезде из собрания перестала говорить с братом о его
собственной любви.
Феоктиста Саввишна, поговорив с Перепетуей Петровной, вздумала заехать к Лизавете Васильевне посидеть вечерок и
собственным глазом кой-что заметить. Она непременно ожидала встретить там Бахтиарова; но Лизавета Васильевна была одна и, кажется, не слишком обрадовалась гостье. Сначала
разговор шел очень вяло.
Широкая площадь между церковью и старым господским домом сплошь была покрыта густыми толпами народа. Во всей этой массе виднелись только одни мужские головы. Бабье и ребятенки жались больше по окраинам площади, поближе к избам и, промеж своих
собственных разговоров, пассивно глазели на волнующуюся массу крестьянского люда, над которой гудел, как шмелиный рой, какой-то смешанный, тысячеголосный говор.
Неточные совпадения
Когда она говорила, у ней, казалось, все стремилось вослед за мыслью: выраженье лица, выраженье
разговора, движенье рук, самые складки платья как бы стремились в ту же сторону, и казалось, как бы она сама вот улетит вослед за
собственными ее словами.
Раскольников не мог не засмеяться. Но в ту же минуту странными показались ему его
собственное одушевление и охота, с которыми он проговорил последнее объяснение, тогда как весь предыдущий
разговор он поддерживал с угрюмым отвращением, видимо из целей, по необходимости.
Но почему именно теперь пришлось ему выслушать именно такой
разговор и такие мысли, когда в
собственной голове его только что зародились… такие же точно мысли?
В этом он отчасти руководствовался своей
собственной, созданной им, со времени вступления в службу, логикой: «Не увидят, что в брюхе, — и толковать пустяков не станут; тогда как тяжелая цепочка на часах, новый фрак, светлые сапоги — все это порождает лишние
разговоры».
Издалека доносится до ушей шум горных каскадов или над всем этим тяготеет такое страшное безмолвие, что не решаешься
разговором или песнью будить пустыню, пугаясь
собственного голоса.