Неточные совпадения
Феоктиста Саввишна, внимательно осмотрев Павла,
начала с ним разговаривать, вероятно,
для узнания его умственных способностей; она сначала спросила его о матери, а потом и пошла допытываться — где он, чему и как учился, что такое университет, на какую он должность кандидат; и вслед за тем, услышав, что ученый кандидат не значит кандидат на какую-нибудь должность, она очень интересовалась знать, почему он не служит и какое ему
дадут жалованье, когда поступит на службу.
— Что, ведь недурно?.. Ну, а ваше баронство, вы, я думаю, переписали акростихов всякого рода: и к Катенькам, и к Машенькам, и к Лизанькам — ко всему женскому календарю. Нынче, впрочем, я очень
начал любить Перепетую, потому что имя это носит драгоценная
для меня особа, собственно моя тетка. На днях
дала триста рублей взаймы. Что же вы трубки не курите? Малый,
дай трубку, вычисти хорошенько, горячей водой промой, знаешь!.. Люблю я вас, Александр Сергеич, ей-богу, славный вы человек!
Услышав о приезде Бешметевых и о случившейся с ними неприятной истории и затем узнав, что деревенские
дамы не хотят этой новой соседке заплатить даже визита, она
начала с того, что во всеуслышание объявила нижеследующее свое решение: «
Дама эта поступила дурно, но они не должны ее судить строго, потому что это может случиться со всякой, и потому она Бешметеву примет, сама к ней поедет; а как бы это ни показалось другим,
для нее все равно».
Неточные совпадения
Кровь у ней
начала свободно переливаться в жилах;
даль мало-помалу принимала свой утерянный ход, как испорченные и исправленные рукою мастера часы. Люди к ней дружелюбны, природа опять заблестит
для нее красотой.
— Нельзя, Татьяна Павловна, — внушительно ответил ей Версилов, — Аркадий, очевидно, что-то замыслил, и, стало быть, надо ему непременно
дать кончить. Ну и пусть его! Расскажет, и с плеч долой, а
для него в том и главное, чтоб с плеч долой спустить.
Начинай, мой милый, твою новую историю, то есть я так только говорю: новую; не беспокойся, я знаю конец ее.
Правительство знает это, но, по крайней памяти, боится, что христианская вера вредна
для их законов и властей. Пусть бы оно решило теперь, что это вздор и что необходимо опять сдружиться с чужестранцами. Да как? Кто
начнет и предложит? Члены верховного совета? — Сиогун велит им распороть себе брюхо. Сиогун? — Верховный совет предложит ему уступить место другому. Микадо не предложит, а если бы и вздумал, так сиогун не сошьет ему нового халата и
даст два дня сряду обедать на одной и той же посуде.
Он слишком хорошо понял, что приказание переезжать, вслух и с таким показным криком, дано было «в увлечении», так сказать даже
для красоты, — вроде как раскутившийся недавно в их же городке мещанин, на своих собственных именинах, и при гостях, рассердясь на то, что ему не
дают больше водки, вдруг
начал бить свою же собственную посуду, рвать свое и женино платье, разбивать свою мебель и, наконец, стекла в доме и все опять-таки
для красы; и все в том же роде, конечно, случилось теперь и с папашей.
Начал давать бурмистру советы, как сажать картофель, как
для скотины корм заготовлять и пр.