Неточные совпадения
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые своей высокопарной
ложью в каждом здравомыслящем человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем показать молодому литератору свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и
на свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные враги его, в силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому человеку и хоть одним лучом его
славы осветить себя.
Неточные совпадения
Пускай народу ведомо, // Что целые селения //
На попрошайство осенью, // Как
на доходный промысел, //
Идут: в народной совести // Уставилось решение, // Что больше тут злосчастия, // Чем
лжи, — им подают.
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее ужасное ощущение мертвым холодом прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас ужасную
ложь, что не только никогда теперь не придется ему успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной мысли было так сильно, что он,
на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и, не глядя ни
на кого,
пошел вон из комнаты.
— Слепцы! Вы
шли туда корыстно, с проповедью зла и насилия, я зову вас
на дело добра и любви. Я говорю священными словами учителя моего: опроститесь, будьте детями земли, отбросьте всю мишурную
ложь, придуманную вами, ослепляющую вас.
Не обольстит его никакая нарядная
ложь, и ничто не совлечет
на фальшивый путь; пусть волнуется около него целый океан дряни, зла, пусть весь мир отравится ядом и
пойдет навыворот — никогда Обломов не поклонится идолу
лжи, в душе его всегда будет чисто, светло, честно…
— И я не удивлюсь, — сказал Райский, — хоть рясы и не надену, а проповедовать могу — и искренно, всюду, где замечу
ложь, притворство, злость — словом, отсутствие красоты, нужды нет, что сам бываю безобразен… Натура моя отзывается
на все, только разбуди нервы — и
пойдет играть!.. Знаешь что, Аянов: у меня давно засела серьезная мысль — писать роман. И я хочу теперь посвятить все свое время
на это.