Неточные совпадения
Несмотря на
свои пятьдесят лет,
князь мог еще быть назван, по всей справедливости, мужчиною замечательной красоты: благообразный с лица и несколько уж плешивый, что, впрочем, к нему очень шло, среднего роста, умеренно полный, с маленькими, красивыми руками, одетый всегда молодо, щеголевато и со вкусом, он
имел те приятные манеры, которые напоминали несколько манеры ветреных, но милых маркизов.
В деревне
своей князь жил в полном смысле барином,
имел четырех детей, из которых два сына служили в кавалергардах, а у старшей дочери, с самой ее колыбели, были и немки, и француженки, и англичанки, стоившие, вероятно, тысяч.
— Monsieur Калинович, вероятно, не
имел времени скучать этот год, потому что занят был сочинением
своего прекрасного романа, — подхватил
князь.
— Действительно не умею, — отвечал
князь, — хоть и жил почти весь век
свой между литераторами и, надобно сказать,
имел много дорогих и милых для меня знакомств между этими людьми, — прибавил он, вздохнув.
— Я с
своей стороны, — подхватил
князь, —
имею на этот счет некоторое предположение. Послезавтра мои приедут, и тогда мы составим маленький литературный вечер и будем просить господина Калиновича прочесть
свой роман.
Про героя моего я по крайней мере могу сказать, что он искренно и глубоко страдал: как бы совершив преступление, шел он от
князя по Невскому проспекту, где тут же встречалось ему столько спокойных и веселых господ, из которых уж, конечно, многие
имели на
своей совести в тысячу раз грязнейшие пятна. Дома Калинович застал Белавина, который сидел с Настенькой. Она была в слезах и держала в руках письмо. Не обратив на это внимания, он молча пожал у приятеля руку и сел.
— Говорить, батюшка, Яков Васильич, надобно по-божески: то, что барышня, может, больше маменьки
своей имела склонность к этому
князю.
Надобно было не
иметь никакого соображения, чтоб не видеть в этом случае щелчка губернатору, тем более что сама комиссия открыла
свои действия с того, что сейчас же сделала распоряжение о выпуске
князя Ивана из острога на поруки его родной дочери.
Неточные совпадения
Раз приезжает сам старый
князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я
имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было
свое на уме.
— То есть ты подозреваешь, что я пришел склонять тебя остаться у
князя,
имея в том
свои выгоды. Но, друг мой, уж не думаешь ли ты, что я из Москвы тебя выписал,
имея в виду какую-нибудь
свою выгоду? О, как ты мнителен! Я, напротив, желая тебе же во всем добра. И даже вот теперь, когда так поправились и мои средства, я бы желал, чтобы ты, хоть иногда, позволял мне с матерью помогать тебе.
Я прямо пришел в тюрьму
князя. Я уже три дня как
имел от Татьяны Павловны письмецо к смотрителю, и тот принял меня прекрасно. Не знаю, хороший ли он человек, и это, я думаю, лишнее; но свидание мое с
князем он допустил и устроил в
своей комнате, любезно уступив ее нам. Комната была как комната — обыкновенная комната на казенной квартире у чиновника известной руки, — это тоже, я думаю, лишнее описывать. Таким образом, с
князем мы остались одни.
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены
князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с
своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже
имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если место будет, потому что в сущности не стоит).
Катерина Николавна
имела неосторожность, когда старый
князь, отец ее, за границей стал уже выздоравливать от
своего припадка, написать Андроникову в большом секрете (Катерина Николавна доверяла ему вполне) чрезвычайно компрометирующее письмо.