Каждый мог вдоволь любоваться кадками, корчагами, горшками и котлами, которые громоздились в свободных углах и даже,
за неимением места, валялись на полу.
За неимением места в самой деревне, выросли отдельные таборы в окрестностях, что делалось очень просто: поставят несколько телег рядом, подымут оглобли, накроют их попонами — вот и жилье.
— Ну, где же твои русалки? — со смехом спрашивала Тарочка Лену, которая,
за неимением места, стояла на дне лодки, опираясь рукой на плечи брата, сидящего на веслах.
Неточные совпадения
По другую сторону Неглинки, в Крапивинском переулке, на глухом пустыре между двумя прудами, были еще Ламакинские бани. Их содержала Авдотья Ламакина.
Место было трущобное, бани грязные, но,
за неимением лучших, они были всегда полны народа.
Но солдат поставлен в лучшие санитарные условия, у него есть постель и
место, где можно в дурную погоду обсушиться, каторжный же поневоле должен гноить свое платье и обувь, так как,
за неимением постели, спит на армяке и на всяких обносках, гниющих и своими испарениями портящих воздух, а обсушиться ему негде; зачастую он и спит в мокрой одежде, так что, пока каторжного не поставят в более человеческие условия, вопрос, насколько одежда и обувь удовлетворяют в количественном отношении, будет открытым.
Этот псевдоним имел свою историю. Н.И. Пастухов с семьей, задолго до выхода своей газеты, жил на даче в селе Волынском
за Дорогомиловской заставой. После газетной работы по ночам,
за неимением денег на извозчика, часто ходил из Москвы пешком по Можайке, где грабежи были не редкость, особенно на Поклонной горе. Уж очень для грабителей
место было удобное — издали все кругом видно.
Оттуда его,
за неимение законного вида, отправили по этапу на
место жительства.
Хозяйка дома, краснощекая, румяная баба, стояла против дюжего багрового мельника, кланялась ему низменно и упрашивала откушать еще пирожка; она не обращала ровно никакого внимания на то, что стол перед мельником был покрыт грудами съестного; еще менее заботилась старостиха о том, что кусочки лепешек, пирогов и каравая,
за неимением другого
места, покоились гуськом на коленях именитого гостя; она только кланялась да приговаривала: