Неточные совпадения
Автор
берет смелость заверить читателя, что в настоящую минуту в душе его героя жили две любви, чего, как известно, никаким образом не допускается в романах, но в
жизни — боже мой! — встречается на каждом шагу.
У нас и в
жизни простолюдинов и в
жизни среднего сословия драма клокочет… ключом бьет под всем этим… страсти нормальны… протест правильный, законный; кто задыхается в бедности, кого невинно и постоянно оскорбляют… кто между подлецами и мерзавцами чиновниками сам делается мерзавцем, — а вы все это обходите и
берете каких-то великосветских господ и рассказываете, как они страдают от странных отношений.
— Домой, — отвечал Калинович. — Я нынче начинаю верить в предчувствие, и вот, как хочешь объясни, — продолжал он,
беря себя за голову, — но только меня как будто бы в клещи ущемил какой-то непонятный страх, так что я ясно чувствую… почти вижу, что в эти именно минуты там, где-то на небе, по таинственной воле судеб, совершается перелом моей
жизни: к худому он или к хорошему — не знаю, но только страшный перелом… страшный.
Илья приходил домой полный смутного беспокойства, чувствуя, что его мечта о будущем выцвела и что в нём в самом есть кто-то, не желающий открыть галантерейную лавочку. Но
жизнь брала своё, и этот кто-то скрывался в глубь души…
Неточные совпадения
К тому же замкнутый образ
жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не
берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести».
Но, уезжая, он принимал от Любаши книжки, брошюрки и словесные поручения к сельским учителям и земским статистикам, одиноко затерянным в селах, среди темных мужиков, в маленьких городах, среди стойких людей;
брал, уверенный, что бумажками невозможно поджечь эту сыроватую
жизнь.
«Как она созрела, Боже мой! как развилась эта девочка! Кто ж был ее учителем? Где она
брала уроки
жизни? У барона? Там гладко, не почерпнешь в его щегольских фразах ничего! Не у Ильи же!..»
Она долго глядит на эту
жизнь, и, кажется, понимает ее, и нехотя отходит от окна, забыв опустить занавес. Она
берет книгу, развертывает страницу и опять погружается в мысль о том, как живут другие.
— Благодарю: не надо; привык уж все в
жизни без позволения делать, так и яблоки буду
брать без спросу: слаще так!