Неточные совпадения
Недели через три после состояния приказа, вечером, Петр Михайлыч, к большому удовольствию капитана, читал
историю двенадцатого года Данилевского […
историю двенадцатого года Данилевского. — Имеется
в виду книга русского военного историка А.И.Михайловского-Данилевского (1790—1848) «Описание Отечественной войны
в 1812 году».], а Настенька сидела у окна и задумчиво глядела на поляну, облитую бледным лунным светом.
В прихожую пришел Гаврилыч и начал что-то бунчать с сидевшей тут горничной.
Неточные совпадения
— Если хорошенько разобрать
историю этой девушки, то вы найдете, что эта девушка бросила семью, или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское дело, — неожиданно вступая
в разговор, сказала с раздражительностью Дарья Александровна, вероятно догадываясь, какую девушку имел
в виду Степан Аркадьич.
Он слушал и химию, и философию прав, и профессорские углубления во все тонкости политических наук, и всеобщую
историю человечества
в таком огромном
виде, что профессор
в три года успел только прочесть введение да развитие общин каких-то немецких городов; но все это оставалось
в голове его какими-то безобразными клочками.
— Вы были замешаны
в историю, по случаю нанесения помещику Максимову личной обиды розгами
в пьяном
виде.
И, подтверждая свою любовь к
истории, он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм,
в котором он должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова
в пьяном
виде не могла понять, который из трех мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко:
Он открыто заявлял, что, веря
в прогресс, даже досадуя на его «черепаший» шаг, сам он не спешил укладывать себя всего
в какое-нибудь, едва обозначившееся десятилетие, дешево отрекаясь и от завещанных
историею, добытых наукой и еще более от выработанных собственной жизнию убеждений, наблюдений и опытов,
в виду едва занявшейся зари quasi-новых [мнимоновых (лат.).] идей, более или менее блестящих или остроумных гипотез, на которые бросается жадная юность.