Неточные совпадения
За этими почти единственными, поэтическими для бедного студента, минутами следовала бурсацкая
жизнь в казенных номерах, без семьи, без всякого развлечения, кроме вечного долбления профессорских лекций, мрака
и смерти преисполненных, так что Иосаф почти несомненно полагал, что все эти мелкие примеры из истории Греции
и Рима, весь этот строгий разум математики, все эти толки в риториках об изящном — сами по себе, а
жизнь с колотками в детстве от пьяных папенек, с бестолковой школой в юности
и, наконец, с этой вечной бедностью, обрывающей малейший расцвет ваших юношеских надежд, — тоже сама по себе
и что
между этим нет, да
и быть никогда не может, ничего общего.
Рана Вронского была опасна, хотя она и миновала сердце. И несколько дней он находился
между жизнью и смертью. Когда в первый раз он был в состоянии говорить, одна Варя, жена брата, была в его комнате.
И было ему жутко и невыразимо радостно стоять так,
между жизнью и смертью, и уже знать, что он выходит победителем в этой игре.
Мы пьем, шумим, представляем пошлые, фальшивые страсти, хвастаем своим кабачным геройством; а тут бедная сестра стоит
между жизнью и смертью.
Но стрелять не смел: в приговоренных к казни, если не было настоящего бунта, никогда не стреляли. А Цыганок скрипел зубами, бранился и плевал — его человеческий мозг, поставленный на чудовищно острую грань
между жизнью и смертью, распадался на части, как комок сухой и выветрившейся глины.
Неточные совпадения
Обе несомненно знали, что такое была
жизнь и что такое была
смерть,
и хотя никак не могли ответить
и не поняли бы даже тех вопросов, которые представлялись Левину, обе не сомневались в значении этого явления
и совершенно одинаково, не только
между собой, но разделяя этот взгляд с миллионами людей, смотрели на это.
«В виду всего вышеизложенного крестьянин села Борков Симон Петров Картинкин 33-х лет, мещанка Евфимия Иванова Бочкова 43-х лет
и мещанка Екатерина Михайлова Маслова 27-ми лет обвиняются в том, что они 17-го января 188* года, предварительно согласившись
между собой, похитили деньги
и перстень купца Смелькова на сумму 2500 рублей серебром
и с умыслом лишить его
жизни напоили его, Смелькова, ядом, отчего
и последовала его, Смелькова,
смерть.
А
между тем ведь дело идет о
жизни и смерти, о судьбе человека.
«Теперь уже поздно противиться судьбе моей; воспоминание об вас, ваш милый, несравненный образ отныне будет мучением
и отрадою
жизни моей; но мне еще остается исполнить тяжелую обязанность, открыть вам ужасную тайну
и положить
между нами непреодолимую преграду…» — «Она всегда существовала, — прервала с живостию Марья Гавриловна, — я никогда не могла быть вашею женою…» — «Знаю, — отвечал он ей тихо, — знаю, что некогда вы любили, но
смерть и три года сетований…
Быть может, когда-нибудь другой художник, после
смерти страдальца, стряхнет пыль с этих листов
и с благочестием издаст этот архитектурный мартиролог, за которым прошла
и изныла сильная
жизнь, мгновенно освещенная ярким светом
и затертая, раздавленная потом, попавшись
между царем-фельдфебелем, крепостными сенаторами
и министрами-писцами.