«Мари! Я осмеливаюсь называть вас этим отрадным для меня именем, потому что вашим наивным да, сказанным на вечере у Мамиловой, вы связали вашу судьбу с моей. Но
люди хотят расторгнуть нас: ваша мать приготовила другого жениха. Вы его, конечно, знаете, и потому я не хочу в этих строках называть его ужасного для меня имени; оно, конечно, ужасно и для вас, потому что в нем заключается ваша и моя погибель.
Неточные совпадения
— Велика важность: ухват схватил, им же хуже! В пятый нумер ничего не посылай, кроме супу:
человек больной, ему диета нужна. В шестой нумер пошлешь всего и спросишь: чего
хотят, да голубей отправь парочку: он охотник.
В эпоху предпринятого мною рассказа у девицы Замшевой постояльцами были: какой-то малоросс,
человек еще молодой, который первоначально всякий день куда-то уходил, но вот уже другой месяц сидел все или, точнее сказать, лежал дома,
хотя и был совершенно здоров, за что Татьяной Ивановной и прозван был сибаритом; другие постояльцы: музыкант, старый помещик, две неопределенные личности, танцевальный учитель, с полгода болевший какою-то хроническою болезнью, и, наконец, молодой помещик Хозаров.
В лице его, если
хотите, все было хорошо, свежо, даже правильно и гармонировало одно с другим; но в то же время чего-то недоставало, что вы желаете и любите видеть в лице
человека.
— Может быть, но сегодня я узнал, что ее
хотят выдать замуж, и знаете, за кого? За Рожнова, которого она терпеть не может, который скорее походит на быка, нежели на
человека, и все оттого, что у него до тысячи душ.
— Все меня оставили; никто не
хочет мне помочь, — говорила она, — никто не
хочет даже узнать, что это за
человек.
Я убедил ее только тем, что я
человек, и
человек смертный, могу умереть и потому за ее великодушие не
хочу на тот свет унести черной неблагодарности.
— Господи боже мой! — воскликнула, всплеснув руками, Катерина Архиповна. — Это превосходит всякое терпение:
человек вы или нет, милостивый государь? Похожи ли вы хоть на животное-то? И те о щенках своих попечение имеют, а в вас и этих-то чувств нет… Подите вы от меня куда-нибудь; не терзайте по крайней мере вашей физиономией. Великое дело поручила отцу семейства: подробнее рассмотреть, как живет, где, и что, и как? Так и этого-то не сумел и не
хотел сделать.
— Ах, как вы ошибаетесь, Сергей Петрович! Как мало нужно для моего великого ума и для моего возвышенного сердца — одна любовь и больше ничего… Любовь, если
хотите, среди бедности, но живая, страстная любовь; чтобы
человек понимал меня, чувствовал каждое биение моего сердца, чтобы он, из симпатии, скучал, когда мне скучно, чтобы он был весел моим весельем. Вот что бы надобно было, и я сочла бы себя счастливейшей в мире женщиной.
— Итак, Сергей Петрович, — начала она, закурив папиросу, — вы писали мне, что у вас на сердце много горя и что это горе вы
хотели бы разделить со мною. Я благодарю вас за вашу доверенность и приготовилась слушать. Мое правило — пусть с горем идут ко мне все
люди; я готова с ними плакать, готова их утешать; но в радости
человека мне не надо, да и я ему не буду нужна, потому что не найду ничего с ним говорить.
Я оставила ваш дом, я не
хотела влить капли горя и неприятности в чашу ваших радостей и с этой минуты поклялась бегать счастливых
людей.
— Да, может быть, это и так, но я
хотел, Варвара Александровна, в семейной жизни успокоить себя,
хотел сделаться порядочным
человеком, потому что все это мне наскучило!
Ему ясно стало теперь, что всё то страшное зло, которого он был свидетелем в тюрьмах и острогах, и спокойная самоуверенность тех, которые производили это зло, произошло только оттого, что
люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что
хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Я узнал это от самых достоверных
людей,
хотя он представляет себя частным лицом.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя
хотят повесить.
«Это, говорит, молодой
человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не
хочет платить».
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого
хочешь, лишь бы
человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой…