Неточные совпадения
— Даже. И преступно искусство, когда оно изображает мрачными красками
жизнь демократии. Подлинное искусство — трагично. Трагическое создается насилием массы
в жизни, но не чувствуется ею
в искусстве. Калибану Шекспира трагедия не доступна. Искусство должно быть более аристократично и непонятно, чем религия. Точнее: чем богослужение. Это — хорошо, что народ не понимает латинского и церковнославянского языка. Искусство должно говорить языком непонятным и устрашающим. Я одобряю
Леонида Андреева.
Фирс(подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А
Леонид Андреич, небось, шубы не надел,
в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.) Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Лопахин. Ну, прощай, голубчик. Пора ехать. Мы друг перед другом нос дерем, а
жизнь знай себе проходит. Когда я работаю подолгу, без устали, тогда мысли полегче, и кажется, будто мне тоже известно, для чего я существую. А сколько, брат,
в России людей, которые существуют неизвестно для чего. Ну, все равно, циркуляция дела не
в этом.
Леонид Андреич, говорят, принял место, будет
в банке, шесть тысяч
в год… Только ведь не усидит, ленив очень…
— Очень можно. Это была не дуэль, а подлое убийство.
Леонид во всю
жизнь пистолета не брал
в руки, вы это знали, — так друзья не делают.
«Да будет святая воля бога», — подумал я. Как знать, что бы принесла
Леониду жизнь, особенно если взять
в расчет его прекрасную, но все-таки странную натуру.