Неточные совпадения
Тучи громадных событий скоплялись на Востоке: славянский вопрос все более и более начинал заинтересовывать общество; газеты кричали, перебранивались между собой: одни, которым и в мирное время было хорошо, желали мира; другие, которые или совсем погасали, или начинали погасать, желали войны;
телеграммы изоврались и изолгались до
последней степени; в комитеты славянские сыпались сотни тысяч; сборщицы в кружку с красным крестом появились на всех сборищах, торжищах и улицах; бедных добровольцев, как баранов на убой, отправляли целыми вагонами в Сербию; портрет генерала Черняева виднелся во всех почти лавочках.
Сам хозяин, которому очень уж наскучил эстетический разговор, рассказал Бегушеву вечернюю
телеграмму об одной из
последних кровавых стычек на войне.
— Да, я читал, — отвечал Сергей Иваныч. Они говорили о
последней телеграмме, подтверждавшей то, что три дня сряду Турки были разбиты на всех пунктах и бежали и что на завтра ожидалось решительное сражение.
Неточные совпадения
Юнкера старшего класса уже успели разобрать, по присланному из Петербурга списку, двести офицерских вакансий в двухстах различных полках. По субботам они ходили в город к военным портным примерить в
последний раз мундир, сюртук или пальто и ежедневно, с часа на час, лихорадочно ждали заветной
телеграммы, в которой сам государь император поздравит их с производством в офицеры.
Последний большой бой в нашем отряде был 18 января, несмотря на то, что 17 января уже было заключено перемирие, о котором
телеграмма к нам пришла с опозданием на сутки с лишком. Новый командующий отрядом, назначенный вместо генерала Оклобжио, А.В. Комаров задумал во что бы то ни стало штурмовать неприступные Цихидзири, и в ночь на 18 января весь отряд выступил на эту нелепую попытку.
— В
последний… Сережа, друг, в
последний раз не послать ли в город
телеграмму?
— Кутнем уж в
последний раз как следует… Ну, встань же, напиши… — Сам граф не умеет писать
телеграмм. У него выходят слишком длинны и неполны. Я поднялся и написал:
По
телеграмме, данной княжной Юлией, нельзя сказать чтобы чересчур потрясенной трагической смертью ее отца, к которому она за
последнее время питала страшную злобу, в Варшаву приехали граф и графиня Ратицыны, а с ними и Виктор Аркадьевич Бобров, которого княжна с непоколебимой твердостью в голосе перед гробом отца представила своей сестре и ее мужу как своего жениха.