Хвостиков поставлен был в затруднительное положение. Долгов действительно говорил ему, что он намерен писать о драме вообще и драме русской в особенности, желая в статье своей доказать… — Но что такое доказать, — граф совершенно не понял. Он был не склонен к чересчур
отвлеченному мышлению, а Долгов в этой беседе занесся в самые высшие философско-исторические и философско-эстетические сферы.
Можно различить три пути религиозного сознания: богопознание more geometrico или analytico, more naturali или mystico и more historico или cmpirico [Геометрическое или аналитическое, натуральное (естественное) или мистическое и историческое или эмпирическое (опытное) (лат.).], —
отвлеченное мышление, мистическое самоуглубление и религиозное откровение, причем первые два пути получают надлежащее значение только в связи с третьим, но становятся ложны, как только утверждаются в своей обособленности.
Если бы область человеческого знания ограничивалась одним
отвлеченным мышлением, то, подвергнув критике то объяснение власти, которое дает наука, человечество пришло бы к заключению, что власть есть только слово и в действительности не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного мышления, человек имеет орудие опыта, на котором он поверяет результаты мышления. И опыт говорит, что власть не есть слово, но действительно существующее явление.
Неточные совпадения
Сущность кризиса, совершающегося у нас под влиянием войны, можно формулировать так: нарождается новое сознание, обращенное к историческому, к конкретному, преодолевается сознание
отвлеченное и доктринерское, исключительный социологизм и морализм нашего
мышления и оценок.
Ныне
мышление на эту тему не может уже быть столь
отвлеченным и безответственным.
В
отвлеченном, оторванном, умерщвленном
мышлении, претендующем на полную самостоятельность и верховенство, ничего нельзя найти, кроме пустоты, бессодержательных форм: там нет жизни, нет бытия.
Логос не есть
отвлеченное рациональное начало, Логос — органичен, в нем процесс познания есть функция живого целого, в нем
мышление есть само бытие.
Отвлеченные философы считают доказанным и показанным, ясным и самоочевидным, что философии следует начинать с субъекта, с
мышления, с чего-то безжизненно формального и пустого; но почему бы не начать философствовать с кровообращения, с живого, с предшествующего всякой рациональной рефлексии, всякому рациональному рассечению, с органического
мышления, с
мышления как функции жизни, с
мышления, соединенного с своими бытийственными корнями, с непосредственных, первичных данных нерационализированного сознания?