Неточные совпадения
— Я не похожа на нынешних писателей, — продолжала объяснять Татьяна Васильевна старичку, — они любят
описывать только то, что видят на улице, или какую-нибудь гадкую
любовь…
— А сколько я писал прежде о
любви! — зашамкал старичок. — Раз я в одном из моих стихотворений,
описывая даму, говорю, что ее черные глаза загорелись во лбу, как два угля, и мой приятель мне печатно возражает, что глаза не во лбу, а подо лбом и что когда они горят, так должны быть красные, а не черные!.. Кто из нас прав, спрашиваю?
Мы вовсе не думаем запрещать поэту
описывать любовь; но эстетика должна требовать, чтобы поэт описывал любовь только тогда, когда хочет именно ее описывать: к чему выставлять на первом плане любовь, когда дело идет, собственно говоря, вовсе не о ней, а о других сторонах жизни?
Индивидуалистическая, очень сильная в вопросах личности, ее переживаний, психологии и морали, она слишком и не без основания привыкла к „безмолвствующему народу“, чтобы сразу и смело подойти к новому герою с его массовой психологией, массовой волей и доселе еще невиданными проявлениями последней в войнах и революциях Русская литература все еще продолжала
описывать любовь в помещичьей усадьбе или новые нравы Растеряевой улицы.
Неточные совпадения
Неужели я потерял бы доброе мнение Сонечки, если бы я
описал ей его с теми
любовью и уважением, которые я к нему чувствовал?
— Он с особенною
любовью описывает, — заметил Версилов, обращаясь к Татьяне Павловне; та отвернулась и не ответила.
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не
описал верно
любви, и едва ли можно
описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие?
Любовь моя безгранична… Прошу, умоляю вас, — выговорил наконец Старцев, — будьте моей женой!
Красноречиво до ужаса
описывает нам обвинитель страшное состояние подсудимого в селе Мокром, когда
любовь вновь открылась ему, зовя его в новую жизнь, и когда ему уже нельзя было любить, потому что сзади был окровавленный труп отца его, а за трупом казнь.
Она в ярких красках
описывала положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются мужчинам в
любви, а господствуют над ними: «это самое лучшее положение в свете для женщины, кроме того положения, когда к такой же независимости и власти еще присоединяется со стороны общества формальное признание законности такого положения, то есть, когда муж относится к жене как поклонник актрисы к актрисе».