— Да, как же, обманешь кого-нибудь этими побасенками: нынешние судьи не слепо судят и прямо говорят, что они
буквы закона держатся только в делах уголовных, а в гражданских, — так как надо же в чью-либо пользу решить, — допускают толкования и, конечно, в вашем деле в вашу пользу не растолковали бы, потому что вы еще заранее более чем обеспечены были от вашего мужа…
Юношеский угар соскользнул быстро. Понятие о зле сузилось до понятия о лихоимстве, понятие о лжи — до понятия о подлоге, понятие о нравственном безобразии — до понятия о беспробудном пьянстве, в котором погрязало местное чиновничество. Вместо служения идеалам добра, истины, любви и проч., предстал идеал служения долгу,
букве закона, принятым обязательствам и т. д.
И не в отношении к одним откупам сатира прошлого века выказала слепое последование
букве закона. Возьмем другое явление, например — рекрутчину. В сатирических журналах много есть заметок, обличающих плутни, бывшие при рекрутских наборах в противность законам. Заметки эти были иногда очень практичны и полезны и указывали на возникшие злоупотребления очень прямо. Например, в «Трутне» 1769 года (стр. 199) помещено такое письмо:
Неточные совпадения
Учить Настеньку чистописанию,
закону божию, 1-й и 2-й части арифметики и грамматике Петр Михайлыч начал сам. Девочка была очень понятлива. С каким восторгом он показывал своим знакомым написанную ее маленькими ручонками, но огромными
буквами известную пропись: «Америка очень богата серебром!»
Он скромно рекомендовал себя русским Моисеева
закона и говорил по-русски осторожно, почти правильно, хотя не мог сладить с
буквою р, и, сверх того, вместо «что» произносил «ишто», вместо «откуда» — «ишкуда», вместо «в село» — «уфсело» и вместо «сделать» — «изделать».
Он был несчастлив во всех предприятиях — Она во всем счастлива; он с каждым шагом вперед — отступал назад — Она беспрерывными шагами текла к своему великому предмету; писала уставы на мраморе, неизгладимыми
буквами; творила вовремя и потому для вечности, и потому никогда дел Своих не переделывала — и потому народ Российский верил необходимости Ее
законов, непременных, подобно
законам мира.
Натура есть его уложение, книга
законов, в которой он идеи свои изобразил
буквами, кои разум человеческий разуметь и знать должен».
«Умерши для
закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой
букве».