— Потому, что очень она безобразничает, не говоря уже о том, что здесь, в Москве, она вела весьма
вольную жизнь…
Себялюбие, однако же, помешало мне сделать предложение руки в то время: тяжело и страшно показалось расстаться с соблазнами развратной, холостой и
вольной жизни в таких юных летах, имея вдобавок и деньги.
Нет, теперь еще не знают, что такое настоящее веселье, потому что еще нет такой жизни, какая нужна для него, и нет таких людей. Только такие люди могут вполне веселиться и знать весь восторг наслажденья! Как они цветут здоровьем и силою, как стройны и грациозны они, как энергичны и выразительны их черты! Все они — счастливые красавцы и красавицы, ведущие
вольную жизнь труда и наслаждения, — счастливцы, счастливцы!
Грубые, необузданные крики какого-нибудь самодура, широкие размахи руки его напоминают им простор
вольной жизни, гордые порывы свободной мысли и горячего сердца — порывы, заглушённые в несчастных страдальцах, но погибшие не совсем без следа.
Неточные совпадения
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это
вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон
жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Славянофильские настроения созревали в неволе, в них чувствуется сдавленность, они мало пригодны для
вольной, широкой исторической
жизни.
Вольная, просторная, деятельная
жизнь, и не без некоторого сибаритства: лежанья нежась в своей теплой, мягкой постельке, сливок и печений со сливками, — она очень нравится Вере Павловне.
«В моей сестре, царице, высшее счастие
жизни, — говорит старшая сестра, — но ты видишь, здесь всякое счастие, какое кому надобно. Здесь все живут, как лучше кому жить, здесь всем и каждому — полная воля,
вольная воля».
Цыгане эти таскались до Тобольска и Ирбита, продолжая с незапамятных времен свою
вольную бродячую
жизнь, с вечным ученым медведем и ничему не ученными детьми, с коновалами, гаданьем и мелким воровством.