Неточные совпадения
— Да ту же пенсию вашу всю будут брать себе! —
пугала его Миропа Дмитриевна и, по своей ловкости и хитрости (недаром она была малороссиянка), неизвестно до чего бы довела настоящую беседу; но в это время в квартире Рыжовых замелькал огонек, как бы перебегали со свечками из одной комнаты в другую, что очень заметно было при довольно значительной темноте ночи и при полнейшем спокойствии, царствовавшем на дворе дома: куры и индейки все сидели уж по своим хлевушкам, и только майские жуки, в сообществе разноцветных бабочек, кружились в воздухе и все больше около огня куримой майором трубки, да еще чей-то
белый кот лукаво и осторожно пробирался по крыше дома к слуховому окну.
Самая живая группа, из семи особ, располагалась у одного угольного окна, на котором сидел
белый попугай, а возле него, на довольно высоком кресле, сама маркиза в черном чепце, черном кашемировом платье без кринолина и в яркой полосатой турецкой шали.
Тотчас щелкнула задвижка на моей двери, и великанша предстала на пороге со своей бессмысленной улыбкой и тихим мычаньем, означающим приветствие. Сейчас в облике Мариам не было ничего общего с
белым пугалом, которое раскачивалось ночью на кровле полуразрушенного амбара, оглашая горы диким мычанием. Тусклое землисто-серое лицо несчастной с отвисшей нижней губой и мертвыми тусклыми глазами было спокойным и по-домашнему мирным.
Неточные совпадения
Мы вошли в палисадник; он отодвинул одну стену или раму домика, и нам представились миньятюрные комнаты, совершенно как клетки
попугая, с своей чистотой, лакированными вещами и
белыми циновками.
Идучи по улице, я заметил издали, что один из наших спутников вошел в какой-то дом. Мы шли втроем. «Куда это он пошел? пойдемте и мы!» — предложил я. Мы пошли к дому и вошли на маленький дворик, мощенный
белыми каменными плитами. В углу, под навесом, привязан был осел, и тут же лежала свинья, но такая жирная, что не могла встать на ноги. Дальше бродили какие-то пестрые, красивые куры, еще прыгал маленький, с крупного воробья величиной, зеленый
попугай, каких привозят иногда на петербургскую биржу.
«Да, а потом? Будут все смотреть — голова разбитая, лицо разбитое, в крови, в грязи… Нет, если бы можно было на это место посыпать чистого песку, — здесь и песок-то все грязный… нет, самого
белого, самого чистого… вот бы хорошо было. И лицо бы осталось не разбитое, чистое, не
пугало бы никого.
«Куда могла она пойти, что она с собою сделала?» — восклицал я в тоске бессильного отчаяния… Что-то
белое мелькнуло вдруг на самом берегу реки. Я знал это место; там, над могилой человека, утонувшего лет семьдесят тому назад, стоял до половины вросший в землю каменный крест с старинной надписью. Сердце во мне замерло… Я подбежал к кресту:
белая фигура исчезла. Я крикнул: «Ася!» Дикий голос мой
испугал меня самого — но никто не отозвался…
Отца всегда
пугало, когда я делался
белым как полотно от припадка вспыльчивости.