Дилетаев пришел в ужас, когда рассмотрел их репертуар:
музыканты играли всего только две французские кадрили, мазурку Хлопицкого, симфонию из «Калифа Багдадского» [«Калиф Багдадский» — опера французского композитора Франсуа Адриена Буальдье (1775—1834).] и какую-то старую увертюру из «Русалки» […увертюру из «Русалки» — оперы С.И.Давыдова (1777—1825) и Ф.Кауера (1751—1831).] да несколько русских песен.
Неточные совпадения
На флейте
играл старичишка — глухой, вялый; он обыкновенно отставал от прочих по крайней мере на две или на три связки, которые и доигрывал после; другие и того были хуже: на виолончели бы
играл порядочный
музыкант, но был страшный пьяница, и у него чрезвычайно дрожали руки, в барабан колотил кто придется, вследствие чего Аполлос Михайлыч и принужден был барабан совсем выкинуть.
Явно, что эта песня была по душе
музыкантам, потому что они ее
играли гораздо громче прочих пиес.
Для большего эффекта Рагузов потребовал, чтобы при поднятии занавеса слышалась симфония, и потому
музыкантам снова повелено было
играть.
Аполлос Михайлыч начал спешить; он велел
музыкантам скорее
играть увертюру из «Русалки»; торопил, чтобы вносили на сцену фортепьяно, и, наконец, упросив Дарью Ивановну сесть за инструмент, сам поднял занавес.
Факель-цуг остановился перед домом профессора, и в то время, как
музыканты играли хвалебную серенаду новобрачным, весь цуг махал факелами.
Позье бриллиантщик всем, кто к нему цугом приезжал, отказывал, потому что брали, да и не платили; а Иван Васильич, князь Одоевский, тайный советник был и вотчинной коллегии президент, а до того замотался, что всех крестьян продал: крепостных
музыкантов играть по дворам посылал и тем жил, а потом и этих своих кормильцев продал да стал с карточных столов деньги красть…
Неточные совпадения
Такие есть любители — // Как кончится комедия, // За ширмочки пойдут, // Целуются, братаются, // Гуторят с
музыкантами: // «Откуда, молодцы?» // — А были мы господские, //
Играли на помещика. // Теперь мы люди вольные, // Кто поднесет-попотчует, // Тот нам и господин!
Он кричал только: «Живее
играйте,
музыканты!
Внезапный звук пронесся среди деревьев с неожиданностью тревожной погони; это запел кларнет.
Музыкант, выйдя на палубу,
сыграл отрывок мелодии, полной печального, протяжного повторения. Звук дрожал, как голос, скрывающий горе; усилился, улыбнулся грустным переливом и оборвался. Далекое эхо смутно напевало ту же мелодию.
Покуда Спивак
играл, Иноков не курил, но лишь только
музыкант, оторвав усталые руки от клавиатуры, прятал кисти их под мышки себе, Иноков закуривал дешевую папиросу и спрашивал глуховатым, бескрасочным голосом:
За железной решеткой, в маленьком, пыльном садике, маршировала группа детей — мальчики и девочки — с лопатками и с палками на плечах, впереди их шагал,
играя на губной гармонике,
музыкант лег десяти, сбоку шла женщина в очках, в полосатой юбке.