Неточные совпадения
С ним произошел такого рода случай: он уехал из дому с невыносимой жалостью
к жене. «Я отнял у этой
женщины все, все и не дал ей взамен ничего, даже двух часов в день ее рождения!» — говорил он сам себе. С этим чувством
пришел он в Роше-де-Канкаль, куда каждодневно
приходила из училища и Елена и где обыкновенно они обедали и оставались затем целый день. По своей подвижной натуре князь не удержался и рассказал Елене свою сцену с женой. Та выслушала его весьма внимательно.
Княгине, разумеется, и в голову не
приходило того, что князь разрешает ей любовь
к другому чисто из чувства справедливости, так как он сам теперь любит другую
женщину. Она просто думала, что он хочет этим окончательно отделаться от нее.
— А что, миленький? Застрелить меня хочешь, да? Это что у тебя в кармане, — револьвер? Что же, застрели, застрели, посмотрю я, как это ты меня застрелишь. Как же, скажите, пожалуйста,
пришел к женщине, а сам спать лег. Пей, говорит, а я спать буду. Стриженый, бритый, так никто, думает, не узнает. А в полицию хочешь? В полицию, миленький, хочешь?
И так светла была ее улыбка, что, казалось, улыбнулась сама темнота, и какие-то звездочки забегали — голубенькие, маленькие точечки.
Приходила к женщине новая правда, но не страх, а радость несла с собою.
Неточные совпадения
Решившись, с свойственною ему назойливостью, поехать в деревню
к женщине, которую он едва знал, которая никогда его не приглашала, но у которой, по собранным сведениям, гостили такие умные и близкие ему люди, он все-таки робел до мозга костей и, вместо того чтобы произнести заранее затверженные извинения и приветствия, пробормотал какую-то дрянь, что Евдоксия, дескать, Кукшина
прислала его узнать о здоровье Анны Сергеевны и что Аркадий Николаевич тоже ему всегда отзывался с величайшею похвалой…
«Нахальная морда, — кипели на языке Самгина резкие слова. — Свинья, —
пришел любоваться
женщиной, которую сделал кокоткой. Радикальничает из зависти нищего
к богатым, потому что разорен».
Однажды,
придя к учителю, он был остановлен вдовой домохозяина, — повар умер от воспаления легких. Сидя на крыльце,
женщина веткой акации отгоняла мух от круглого, масляно блестевшего лица своего. Ей было уже лет под сорок; грузная, с бюстом кормилицы, она встала пред Климом, прикрыв дверь широкой спиной своей, и, улыбаясь глазами овцы, сказала:
Вошли двое: один широкоплечий, лохматый, с курчавой бородой и застывшей в ней неопределенной улыбкой, не то пьяной, не то насмешливой. У печки остановился, греясь, кто-то высокий, с черными усами и острой бородой. Бесшумно явилась молодая
женщина в платочке, надвинутом до бровей. Потом один за другим
пришло еще человека четыре, они столпились у печи, не подходя
к столу, в сумраке трудно было различить их. Все молчали, постукивая и шаркая ногами по кирпичному полу, только улыбающийся человек сказал кому-то:
Как-то в праздник,
придя к Варваре обедать, Самгин увидал за столом Макарова. Странно было видеть, что в двуцветных вихрах медика уже проблескивают серебряные нити, особенно заметные на висках. Глаза Макарова глубоко запали в глазницы, однако он не вызывал впечатления человека нездорового и преждевременно стареющего. Говорил он все о том же — о
женщине — и, очевидно, не мог уже говорить ни о чем другом.