Неточные совпадения
Причина, его останавливавшая в этом случае, была очень проста: он находил, что у него нет приличного платья на то, чтобы явиться к княгине, и все это время занят был изготовлением себе нового туалета; недели три, по крайней мере, у него ушло на то, что он обдумывал, как и где бы ему добыть на сей предмет денег, так как жалованья он всего только получал сто рублей в месяц, которые проживал до последней копейки;
оставалось поэтому одно средство: заказать себе у какого-нибудь
известного портного платье в долг; но Миклаков никогда и ни у кого ничего
не занимал.
Неточные совпадения
Я прямо пришел в тюрьму князя. Я уже три дня как имел от Татьяны Павловны письмецо к смотрителю, и тот принял меня прекрасно.
Не знаю, хороший ли он человек, и это, я думаю, лишнее; но свидание мое с князем он допустил и устроил в своей комнате, любезно уступив ее нам. Комната была как комната — обыкновенная комната на казенной квартире у чиновника
известной руки, — это тоже, я думаю, лишнее описывать. Таким образом, с князем мы
остались одни.
Конечно, и в публике, и у присяжных мог
остаться маленький червячок сомнения в показании человека, имевшего возможность «видеть райские двери» в
известном состоянии лечения и, кроме того, даже
не ведающего, какой нынче год от Рождества Христова; так что защитник своей цели все-таки достиг.
Я пошел к интенданту (из иезуитов) и, заметив ему, что это совершеннейшая роскошь высылать человека, который сам едет и у которого визированный пасс в кармане, — спросил его, в чем дело? Он уверял, что сам так же удивлен, как я, что мера взята министром внутренних дел, даже без предварительного сношения с ним. При этом он был до того учтив, что у меня
не осталось никакого сомнения, что все это напакостил он. Я написал разговор мой с ним
известному депутату оппозиции Лоренцо Валерио и уехал в Париж.
Наконец в газетах появился
известный рескрипт генерал-губернатору Западного края. Полковник Гуслицын прислал Пустотелову номер «Московских ведомостей», в котором был напечатан рескрипт, так что, по-настоящему,
не оставалось и места для каких бы то ни было сомнений.
Но, несмотря на всю глубину падения, у Полуянова все-таки
оставалось имя,
известное имя, черт возьми. Конечно, в местах
не столь отдаленных его
не знали, но, когда он по пути завернул на винокуренный завод Прохорова и К o, получилось совсем другое. Даже «пятачок», как называли Прохорова, расчувствовался: