Неточные совпадения
— Оттого, что я довольно им давал и документ даже насчет этого нарочно сохранил, — проговорил
князь и, проворно встав с своего места, вынул из бюро пачку писем, взял одно из них и развернул перед глазами Елены. — На, прочти!.. — присовокупил он, показывая на две, на три строчки письма,
в которых говорилось: «Вы, мой милый
князь, решительно наш второй Походяшев: вы так же нечаянно, как и он, подошли и шепнули, что отдаете
в пользу несчастных польских выходцев 400 тысяч франков. Виват вам!»
Между тем в письме этом, частном, писанном два года назад, завещатель сам излагает настоящую свою волю или, вернее, желание, излагает скорее
в пользу князей, чем Версилова.
Неточные совпадения
— Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал
князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич, вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего — что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он вам докажет, что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить
в пользу восьми тысяч.
Порешив с этим пунктом, я непременно, и уже настоятельно, положил замолвить тут же несколько слов
в пользу Анны Андреевны и, если возможно, взяв Катерину Николаевну и Татьяну Павловну (как свидетельницу), привезти их ко мне, то есть к
князю, там помирить враждующих женщин, воскресить
князя и… и… одним словом, по крайней мере тут,
в этой кучке, сегодня же, сделать всех счастливыми, так что оставались бы лишь один Версилов и мама.
Я уже сообщал во второй части моего рассказа, забегая вперед, что он очень кратко и ясно передал мне о письме ко мне арестованного
князя, о Зерщикове, о его объяснении
в мою
пользу и проч., и проч.
Я положил умереть
в Павловске, на восходе солнца и сойдя
в парк, чтобы не обеспокоить никого на даче. Мое «Объяснение» достаточно объяснит всё дело полиции. Охотники до психологии и те, кому надо, могут вывести из него всё, что им будет угодно. Я бы не желал, однако ж, чтоб эта рукопись предана была гласности. Прошу
князя сохранить экземпляр у себя и сообщить другой экземпляр Аглае Ивановне Епанчиной. Такова моя воля. Завещаю мой скелет
в Медицинскую академию для научной
пользы.
Я рассудил, что
в моих делах мне решительно нечего было скрывать от Маслобоева. Дело Наташи было не секретное; к тому же я мог ожидать для нее некоторой
пользы от Маслобоева. Разумеется,
в моем рассказе я, по возможности, обошел некоторые пункты. Маслобоев
в особенности внимательно слушал все, что касалось
князя; во многих местах меня останавливал, многое вновь переспрашивал, так что я рассказал ему довольно подробно. Рассказ мой продолжался с полчаса.