Неточные совпадения
Бородкин. Эх, Авдотья Максимовна, грех вам! Вспомните: бывало, осенние
темные вечера вдвоем просиживали, вот у этого окошечка. Бывало, в
сенях встретимся, в сумеречках, так не наговоримся; долго нейду, так, накинувши шубку-то на плечики, у калитки дожидались. Был я и Ванечка, и дружок, а теперь не хорош стал.
Квартира дяди Хрисанфа была заперта, на двери в кухню тоже висел замок. Макаров потрогал его, снял фуражку и вытер вспотевший лоб. Он, должно быть, понял запертую квартиру как признак чего-то дурного; когда вышли из
темных сеней на двор, Клим увидал, что лицо Макарова осунулось, побледнело.
Именно под этим впечатлением Галактион подъезжал к своему Городищу. Начинало уже темниться, а в его комнате светился огонь. У крыльца стоял чей-то дорожный экипаж. Галактион быстро взбежал по лестнице на крылечко, прошел
темные сени, отворил дверь и остановился на пороге, — в его комнате сидели Михей Зотыч и Харитина за самоваром.
Между прочим, на этот раз я тут заметил грузина, который бродил, как тень, около входов в карцеры; он уже пять месяцев сидит здесь, в
темных сенях, как подозреваемый в отравлении, и ждет расследования, которое до сих пор еще не началось.
Неточные совпадения
Из
сеней он попал в комнату, тоже
темную, чуть-чуть озаренную светом, выходившим из-под широкой щели, находившейся внизу двери.
Он вступил в
темные широкие
сени, от которых подуло холодом, как из погреба.
Вот что: из
темной комнаты буфета в светлые
сени выходило большое окно; в нем, как в рамке, вставлена была прекрасная картинка: хорошенькая девушка, родственница m-rs Welch, Кэролейн, то есть Каролина, та самая, которую мы встретили на лестнице.
На дворе вызвездило Вернувшись по закованной, только еще кое-где просовывающейся грязи на свой постоялый двор, Нехлюдов постучал в
темное окно, и широкоплечий работник босиком отворил ему дверь и впустил в
сени.
Отец трепетал над ним, перестал даже совсем пить, почти обезумел от страха, что умрет его мальчик, и часто, особенно после того, как проведет, бывало, его по комнате под руку и уложит опять в постельку, — вдруг выбегал в
сени, в
темный угол и, прислонившись лбом к стене, начинал рыдать каким-то заливчатым, сотрясающимся плачем, давя свой голос, чтобы рыданий его не было слышно у Илюшечки.