Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь, да что ж ты прикажешь делать, коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело — хлопоты даром пропадают, а второе дело — всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот и все тут.
Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
Неточные совпадения
Бальзаминов. Другой на тебя смотрит — точно допрос тебе делает.
Ну, что ж тут хорошего! Конечно, если строго разобрать, так мы имеем недостатки в себе, в образовании,
ну и в платье тоже. Когда на тебя смотрят строго, что ж тут делать? Конфузиться
да обдергиваться.
Красавина. Так точно. И как, матушка моя, овдовела, так никуда не выезжает, все и сидит дома.
Ну, а дома что ж делать? известно — покушает
да почивать ляжет. Богатая женщина, что ж ей делать-то больше!
Красавина. Верно тебе говорю. Так что же придумали: до которых пор сочтут, это запишут,
да опять цифирь-то сначала и оборотят. Вот как! Так что ж тут мудреного, что мы денег не сочли?
Ну деньги деньгами — это само по себе, а еще дом.
Красавина.
Ну вот когда такой закон от тебя выдет, тогда мы и будем жить по-твоему; а до тех пор, уж ты не взыщи, все будет по старому русскому заведению: «По Сеньке шапка, по Еремке кафтан». А то вот тебе еще другая пословица: «Видит собака молоко,
да рыло коротко».
Чебаков.
Ну,
да это в сторону! Послушайте, что же, вы исполните, что обещали или нет?
Сейчас я думал об доме,
ну и представился мне в уме дом, большой, каменный, и львы на воротах; только лев будто и разевает рот, каменный-то,
да и залаял, а я об этом и думать не хотел, обо льве-то.
Бальзаминов. Впотьмах, маменька, мечтать лучше. Оно можно и при огне, только надобно зажмуриться, а в потемках можно и так, с открытыми глазами. Я теперь могу себя представить как угодно. И в зале могу себя представить в отличной, и в карете, и в саду; а принесите вы свечку, я сейчас увижу, что я в самой бедной комнате, мебель скверная,
ну и все пропало.
Да и на себя-то взгляну — совсем не тот, какой я в мечтах-то.
Красавина.
Да что тут сумлеваться-то! Хоть завтра же свадьба! Так он ей понравился, что говорит: «Сейчас подавай его сюда!»
Ну сейчас, говорю, нехорошо, а завтра я тебе его предоставлю. «А чтоб он не сумлевался, так вот снеси ему, говорит, часы золотые!» Вот они! Отличные, после мужа остались.
Ну, что, ожил теперь?
Красавина. Ишь ты, расщедрился!
Ну,
да уж нечего с тобой делать, и то деньги.
«Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате: хотел отказаться, но думаю: дойдет до государя,
ну да и послужной список тоже…
— Да с год.
Ну да уж зато памятен мне этот год; наделал он мне хлопот, не тем будь помянут! Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!
Неточные совпадения
Почтмейстер.
Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «
Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял
да и распечатал.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться.
Ну,
да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков (пишет).
Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми.
Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Анна Андреевна.
Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя,
да и полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?
Осип.
Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь два денька —
ну и довольно. Что с ними долго связываться? Плюньте на них! не ровен час, какой-нибудь другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..
