Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело! Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь и надает приказов, один другого грозней, да потом к образу поведет, побожиться заставит, что все
так точно он и сделает, как приказано.
Неточные совпадения
Борис. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят,
точно я здесь лишний,
точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.
А знаешь, в солнечный день из купола
такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым,
точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют.
Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что — то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне
такое необыкновенное.
Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.
Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь!
Такой на меня страх, такой-то на меня страх!
Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)
Языком лепечу слова, а на уме совсем не то:
точно мне лукавый в уши шепчет, да все про
такие дела нехорошие.
Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то
так ласково говорит со мной,
точно голубит меня,
точно голубь воркует.
Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а
точно меня кто-то обнимает
так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…
Феклуша. Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь
такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть
точно; я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну,
так что ж! По немощи моей Господь посылает.
Борис.
Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это
так ново для меня,
так хорошо,
так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду — и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце, да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.
Варвара. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся,
точно ее лихорадка бьет; бледная
такая, мечется по дому,
точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакать принялась,
так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
1-й. Эко, братец ты мой,
точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А
так на нас и ползет,
так и ползет, как живая!
Кабанов. Поди-ка поговори с маменькой, что она тебе на это скажет.
Так, братец, Кулигин, все наше семейство теперь врозь расшиблось. Не то что родные, а
точно вороги друг другу. Варвару маменька точила-точила; а та не стерпела, да и была такова — взяла да и ушла.
Шум какой-то сделается, и поют,
точно кого хоронят; только
так тихо, чуть слышно, далеко, далеко от меня…
В красавиц он уж не влюблялся, // А волочился как-нибудь; // Откажут — мигом утешался; // Изменят — рад был отдохнуть. // Он их искал без упоенья, // А оставлял без сожаленья, // Чуть помня их любовь и злость. //
Так точно равнодушный гость // На вист вечерний приезжает, // Садится; кончилась игра: // Он уезжает со двора, // Спокойно дома засыпает // И сам не знает поутру, // Куда поедет ввечеру.
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах
точно есть что-то
такое, что внушает робость. По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не
так ли?
Еще военный все-таки кажет из себя, а как наденет фрачишку — ну
точно муха с подрезанными крыльями.
Хлестаков. Ах да, это правда: это
точно Загоскина; а есть другой «Юрий Милославский»,
так тот уж мой.
И
точно: час без малого // Последыш говорил! // Язык его не слушался: // Старик слюною брызгался, // Шипел! И
так расстроился, // Что правый глаз задергало, // А левый вдруг расширился // И — круглый, как у филина, — // Вертелся колесом. // Права свои дворянские, // Веками освященные, // Заслуги, имя древнее // Помещик поминал, // Царевым гневом, Божиим // Грозил крестьянам, ежели // Взбунтуются они, // И накрепко приказывал, // Чтоб пустяков не думала, // Не баловалась вотчина, // А слушалась господ!
Софья. Возможно ль, дядюшка, чтоб были в свете
такие жалкие люди, в которых дурное чувство родится
точно оттого, что есть в других хорошее. Добродетельный человек сжалиться должен над
такими несчастными.