Приехал капитан Тальман с женой: оба очень высокие, плотные; она — нежная, толстая, рассыпчатая блондинка, он — со смуглым, разбойничьим лицом, с беспрестанным кашлем и хриплым голосом. Ромашов уже заранее знал, что сейчас Тальман скажет свою обычную фразу, и он, действительно, бегая
цыганскими глазами, просипел:
Неточные совпадения
За стеклами ее очков он не видел
глаз, но нашел, что лицо ее стало более резко
цыганским, кожа — цвета бумаги, выгоревшей на солнце; тонкие, точно рисунок пером, морщинки около
глаз придавали ее лицу выражение улыбчивое и хитроватое; это не совпадало с ее жалобными словами.
— Аз не пышем, — сказал он, и от широкой, самодовольной улыбки
глаза его стали ясными, точно у ребенка. Заметив, что барин смотрит на него вопросительно, он, не угашая улыбки, спросил: — Не понимаете? Это — болгарский язык будет,
цыганский. Болгаре не говорят «я», — «аз» говорят они. А курить, по-ихнему, — пыхать.
От этого она открыла большие
глаза на его «мудреные», казавшиеся ей иногда шальными, слова, «
цыганские» поступки, споры.
Дверь тихонько растворилась, и я увидал женщину лет двадцати, высокую и стройную, с
цыганским смуглым лицом, изжелта-карими
глазами и черною как смоль косою; большие белые зубы так и сверкали из-под полных и красных губ. На ней было белое платье; голубая шаль, заколотая у самого горла золотой булавкой, прикрывала до половины ее тонкие, породистые руки. Она шагнула раза два с застенчивой неловкостью дикарки, остановилась и потупилась.
Уселись. Старейший цыган Федор Соколов повел седым усом, сверкнул
глазами, притопнул ногой, звякнул струной гитары — и грянул
цыганский хор.