Есть такие люди, что любят быть сердитыми. Они всегда чем-нибудь заняты и всегда рады случаю оборвать, обругать того, кто к ним обратится за каким-нибудь делом. Такие люди бывают очень неприятны. Но надо помнить, что они очень несчастны,
не зная радости доброго расположения духа, и потому надо не сердиться на них, а жалеть их.
Преданный служебному долгу и добрым делам, он
не знал радостей в жизни и даже отказал себе в счастии семейного бытия; вам известно, что до конца дней своих он был холост!
— Мы идем, мы идем, мы идем… Вы в тепле, вам светло, вам мягко, а мы идем в мороз, в метель, по глубокому снегу… Мы не знаем покоя,
не знаем радостей… Мы несем на себе всю тяжесть этой жизни, и своей, и вашей… У-у-у! Мы идем, мы идем, мы идем…
Неточные совпадения
Сдерживая улыбку удовольствия, он пожал плечами, закрыв глаза, как бы говоря, что это
не может радовать его. Графиня Лидия Ивановна
знала хорошо, что это одна из его главных
радостей, хотя он никогда и
не признается в этом.
Сереже было слишком весело, слишком всё было счастливо, чтоб он мог
не поделиться со своим другом швейцаром еще семейною
радостью, про которую он
узнал на гулянье в Летнем Саду от племянницы графини Лидии Ивановны.
Радость эта особенно важна казалась ему по совпадению с
радостью чиновника и своей
радостью о том, что принесли игрушки. Сереже казалось, что нынче такой день, в который все должны быть рады и веселы.
Он поспешно вскочил,
не чувствуя себя и
не спуская с нее глаз, надел халат и остановился, всё глядя на нее. Надо было итти, но он
не мог оторваться от ее взгляда. Он ли
не любил ее лица,
не знал ее выражения, ее взгляда, но он никогда
не видал ее такою. Как гадок и ужасен он представлялся себе, вспомнив вчерашнее огорчение ее, пред нею, какою она была теперь! Зарумянившееся лицо ее, окруженное выбившимися из-под ночного чепчика мягкими волосами, сияло
радостью и решимостью.
Не только он всё
знал, но он, очевидно, ликовал и делал усилия, чтобы скрыть свою
радость. Взглянув в его старческие милые глаза, Левин понял даже что-то еще новое в своем счастьи.
— Да, — продолжала Анна. — Ты
знаешь, отчего Кити
не приехала обедать? Она ревнует ко мне. Я испортила… я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а
не радостью. Но, право, право, я
не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом протянув слово «немножко».