Она побежала в свою комнату, заперлась и дала волю своим слезам, воображая себя
женою старого князя; он вдруг показался ей отвратительным и ненавистным… брак пугал ее как плаха, как могила…
Верстах в шести от города проводила лето в своей роскошной усадьбе петербургская дама, г-жа Мордоконаки. Старый муж этой молодой и весьма красивой особы в пору своего откупщичества был некогда восприемником одной из дочерей почтмейстерши. Это показалось последней достаточным поводом пригласить молодую
жену старого Мордоконаки на именины крестницы ее мужа и при всех неожиданно возвысить к ней, как к известной филантропке и покровительнице церквей, просьбу за угнетенного Туберозова.
Николай Матвеич необыкновенно хорошо улыбался, причем его лицо делалось совершенно другим. При колеблющемся неверном освещении то потухавшей, то ярко вспыхивавшей лучины он казался мне каким-то сказочным человеком, каких художники рисуют в детских книжках. Жаль, что «матерешка» не подходила к роли
жены старого волшебника, а то выходило бы совсем как в сказке.
— Хитры молодые
жены старых мужей. Я чую, что здесь был кто-то: не чертом пахнет здесь, а молодым кавалером в бархатном берете и красном плаще. Крутя одной рукою черный ус и другою рукою опираясь в бок около рукоятки своей острой шпаги, он стоял там, за розовым кустом, и говорил тебе слова, за которые твой муж заплатит тебе ужо звонкою монетою.
Неточные совпадения
— Ничего я этого не знаю, — говорил он, — знаю только, что ты,
старый пес, у меня
жену уводом увел, и я тебе это,
старому псу, прощаю… жри!
И
старый князь, и Львов, так полюбившийся ему, и Сергей Иваныч, и все женщины верили, и
жена его верила так, как он верил в первом детстве, и девяносто девять сотых русского народа, весь тот народ, жизнь которого внушала ему наибольшее уважение, верили.
— Как
постарел? Il fait des passions. [Он имеет успех.] Я думаю, графиня Лидия Ивановна ревнует его теперь к
жене.
Потом посылали его в спальню к княгине принесть образ в серебряной, золоченой ризе, и он со
старою горничной княгини лазил на шкапчик доставать и разбил лампадку, и горничная княгини успокоивала его о
жене и о лампадке, и он принес образ и поставил в головах Кити, старательно засунув его за подушки.
К обеду (всегда человека три обедали у Карениных) приехали:
старая кузина Алексея Александровича, директор департамента с
женой и один молодой человек, рекомендованный Алексею Александровичу на службе.