Неточные совпадения
В каком
году — рассчитывай,
В какой земле — угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова —
Неурожайка тож,
Сошлися — и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно
на Руси?
Грозит беда великая
И
в нынешнем
году:
Зима стояла лютая,
Весна стоит дождливая,
Давно бы сеять надобно,
А
на полях — вода!
Иной угодья меряет,
Иной
в селенье жителей
По пальцам перечтет,
А вот не сосчитали же,
По скольку
в лето каждое
Пожар пускает
на ветер
Крестьянского труда?..
Крестьяне рассмеялися
И рассказали барину,
Каков мужик Яким.
Яким, старик убогонький,
Живал когда-то
в Питере,
Да угодил
в тюрьму:
С купцом тягаться вздумалось!
Как липочка ободранный,
Вернулся он
на родину
И за соху взялся.
С тех пор
лет тридцать жарится
На полосе под солнышком,
Под бороной спасается
От частого дождя,
Живет — с сохою возится,
А смерть придет Якимушке —
Как ком земли отвалится,
Что
на сохе присох…
А жизнь была нелегкая.
Лет двадцать строгой каторги,
Лет двадцать поселения.
Я денег прикопил,
По манифесту царскому
Попал опять
на родину,
Пристроил эту горенку
И здесь давно живу.
Покуда были денежки,
Любили деда, холили,
Теперь
в глаза плюют!
Эх вы, Аники-воины!
Со стариками, с бабами
Вам только воевать…
Такая рожь богатая
В тот
год у нас родилася,
Мы землю не ленясь
Удобрили, ухолили, —
Трудненько было пахарю,
Да весело жнее!
Снопами нагружала я
Телегу со стропилами
И пела, молодцы.
(Телега нагружается
Всегда с веселой песнею,
А сани с горькой думою:
Телега хлеб домой везет,
А сани —
на базар!)
Вдруг стоны я услышала:
Ползком ползет Савелий-дед,
Бледнешенек как смерть:
«Прости, прости, Матренушка! —
И повалился
в ноженьки. —
Мой грех — недоглядел...
Да, видно, Бог прогневался.
Как восемь
лет исполнилось
Сыночку моему,
В подпаски свекор сдал его.
Однажды жду Федотушку —
Скотина уж пригналася,
На улицу иду.
Там видимо-невидимо
Народу! Я прислушалась
И бросилась
в толпу.
Гляжу, Федота бледного
Силантий держит за ухо.
«Что держишь ты его?»
— Посечь хотим маненичко:
Овечками прикармливать
Надумал он волков! —
Я вырвала Федотушку,
Да с ног Силантья-старосту
И сбила невзначай.
В тот
год необычайная
Звезда играла
на небе...
На той вдове Терентьевой
Женить Гаврилу Жохова,
Избу поправить заново,
Чтоб жили
в ней, плодилися
И правили тягло!»
А той вдове — под семьдесят,
А жениху — шесть
лет!
Разломило спину,
А квашня не ждет!
Баба Катерину
Вспомнила — ревет:
В дворне больше
годуДочка… нет родной!
Славно жить народу
На Руси святой!
Был господин невысокого рода,
Он деревнишку
на взятки купил,
Жил
в ней безвыездно
тридцать три
года,
Вольничал, бражничал, горькую пил,
Жадный, скупой, не дружился
с дворянами,
Только к сестрице езжал
на чаек;
Даже с родными, не только
с крестьянами...
Глеб — он жаден был — соблазняется:
Завещание сожигается!
На десятки
лет, до недавних дней
Восемь тысяч душ закрепил злодей,
С родом, с племенем; что народу-то!
Что народу-то! с камнем
в воду-то!
Все прощает Бог, а Иудин грех
Не прощается.
Ой мужик! мужик! ты грешнее всех,
И за то тебе вечно маяться!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже
на то, чтобы ей было восемнадцать
лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила и солидность
в поступках.
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь
в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что
лет уже по семи лежит
в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают
на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни
в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и
на Онуфрия его именины. Что делать? и
на Онуфрия несешь.
Хлестаков, молодой человек
лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя
в голове, — один из тех людей, которых
в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не
в состоянии остановить постоянного внимания
на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
«Он, говорит, вор; хоть он теперь и не украл, да все равно, говорит, он украдет, его и без того
на следующий
год возьмут
в рекруты».
Аммос Федорович. А я
на этот счет покоен.
В самом деле, кто зайдет
в уездный суд? А если и заглянет
в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот уж пятнадцать
лет сижу
на судейском стуле, а как загляну
в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что
в ней правда и что неправда.