Неточные совпадения
По зиме, когда по восточным берегам Каспийского моря на
сотни верст живой
души не бывало, кизильбаши увозили медь к себе домой на санях, не боясь ни казацких караулов, ни набегов хищных трухменцев.
— Сто шесть, пожалуй, и больше наберется, — молвил Василий Петрович. — В нашей вотчине три ста
душ, во Владимирской двести да в Рязанской с чем-то
сотня. У барина, у покойника, дом богатейший был… Сады какие были, а в садах всякие древа и цветы заморские… Опять же ранжереи, псарня, лошади… Дворни видимо-невидимо — ста полтора. Широко́ жил, нечего сказать.
В ворота гостиницы губернского города nn въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около
сотни душ крестьян, — словом, все те, которых называют господами средней руки.
Помещики говорили: «У нас только и попить, и поесть, что у предводителя», — и без всякой совести злоупотребляли гостеприимством своего излюбленного человека, который проматывал
сотни душ и вылезал из кожи, чтоб заслужить от господ дворян похвалу.
В разоренном селе Князевке, принадлежащем нескольким помещикам и в котором у генерала была своя
сотня душ, существует мавзолей из белого мрамора, испещренный хвалебными надписями уму, талантам, благородству души, орденам и генеральству усопшего.
Неточные совпадения
— Нет, отец, богатых слишком нет. У кого двадцать
душ, у кого тридцать, а таких, чтоб по
сотне, таких нет.
Отцы мои, уж кто в уме расстроен, // Так всё равно, от книг ли, от питья ль; // А Чацкого мне жаль. // По-христиански так; он жалости достоин; // Был острый человек, имел
душ сотни три.
Я решился писать; но одно воспоминание вызывало
сотни других, все старое, полузабытое воскресало — отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка [Рассказ о «Тюрьме и ссылке» составляет вторую часть записок. В нем всего меньше речь обо мне, он мне показался именно потому занимательнее для публики. (Прим. А. И. Герцена.)] — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на
душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь.
Я решился писать; но одно воспоминание вызывало
сотни других; все старое, полузабытое воскресало: отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на
душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь».
Считая в году по двести пятьдесят дней, проведенных в классах или церкви, и по четыре — пять учебных часов ежедневно — это составит около восьми тысяч часов, в течение которых вместе со мною
сотни молодых голов и юных
душ находились в непосредственной власти десятков педагогов.