Неточные совпадения
Как возго́ворит белый русский царь: «Слуги вы мои, подите, дары от меня мордве отнесите, так ей на моляне
скажите: «Вот вам бочонок серебра, старики, вот вам бочонок
злата, молельщики».
— Да все те же. Племянненка наша, Варенька, стала в слове сильна и с каждым разом сильнее становится, —
сказал Николай Александрыч. —
Златой сосуд! По времени будет в нем благодать великая.
— Все мое,
сказало злато, // И я твой, сказал булат, // Все куплю, сказало злато, // И меня, сказал булат.
Неточные совпадения
Кровавым потом доставая // Плод, кой я в пищу насадил, // С тобою крохи разделяя, // Своей натуги не щадил. // Тебе сокровищей всех мало! // На что ж,
скажи, их недостало, // Что рубище с меня сорвал? // Дарить любимца, полна лести! // Жену, чуждающуся чести! // Иль
злато богом ты признал?
Рассуждение о сем важном процессе пусть сделают те, кои более или менее испытали оный на самих себе; я же могу
сказать лишь то, что сей взятый от нас брат наш, яко
злато в горниле, проходил путь очищения, необходимый для всякого истинно посвятившего себя служению богу, как говорит Сирах [Сирах — вернее, Иисус Сирахов, автор одной из библейских книг, написанной около двух столетий до нашей эры.]: процесс сей есть буйство и болезнь для человеков, живущих в разуме и не покоряющихся вере, но для нас, признавших путь внутреннего тления, он должен быть предметом глубокого и безмолвного уважения.
Как пери спящая мила, // Она в гробу своем лежала, // Белей и чище покрывала // Был томный цвет ее чела. // Навек опущены ресницы… // Но кто б, о небо! не
сказал, // Что взор под ними лишь дремал // И, чудный, только ожидал // Иль поцелуя иль денницы? // Но бесполезно луч дневной // Скользил по ним струей
златой, // Напрасно их в немой печали // Уста родные целовали… // Нет! смерти вечную печать // Ничто не в силах уж сорвать!
Так пленник мой с родной страною // Почти навек: прости
сказал! // Терзался прошлою мечтою, // Ее места воспоминал: // Где он провел
златую младость, // Где испытал и жизни сладость, // Где много милого любил, // Где знал веселье и страданьи, // Где он, несчастный, погубил // Святые сердца упованьи… //....................
Я хотел сохранить его до гроба, но отдаю тебе: Ратьмир, предок мой, изобразил на нем
златыми буквами слова: «Никогда врагу не достанется»…» Мирослав взял сей древний меч с благоговением и гордо ответствовал: «Исполню условие!» — Марфа долго еще говорила с мудрым Феодосией о силах князя московского, о верных и неверных союзниках Новаграда и
сказала наконец юноше: «Возвратимся, буря утихла.