Неточные совпадения
Вошел, Богу как следует помолился, всем поклонился, «здравствуйте» сказал, а потом и зачал доказывать, что
ведерка на мир очень недостаточно и потому Герасиму Силычу беспременно надо пожертвовать на другое.
«Ну пущай, — говорил он шедшему рядом с ним десятнику, — пущай Абрамка не пьет, а не пьет оттого, что пить доселе было не на что, а этот скаред, сквалыга, этот распроклятой отчего не пьет?» То же говорил староста и на лужайке мир-народу, разливая по стаканам новое
ведерко, и мудрый мир-народ единогласно порешил, что оба Чубаловы, и тот и другой, дураки.
Составился вокруг порожнего
ведерка сход, и на том сходе решено было завтра же ехать старосте в волость, объявить там о добровольной явке из бегов пропадавшего без вести крестьянина Герасима Чубалова, внести его в списки и затем взыскать с него переплаченные обществом за него и за семейство его подати и повинности, а по взыскании тех денег пропить их, не откладывая, в первое же после того взыска воскресенье.
И дело с концом…» Такова правда в пресловутой русской общине, такова справедливость у этого мир-народа, что исстари крепкими стопами на
ведерках водки стоит…
Неточные совпадения
Пьем много мы по времени, // А больше мы работаем. // Нас пьяных много видится, // А больше трезвых нас. // По деревням ты хаживал? // Возьмем
ведерко с водкою,
— Несколько непонятна политика нам, простецам. Как это: война расходы усиливает, а — доход сократили? И вообще, знаете, без вина — не та работа! Бывало, чуть люди устанут, посулишь им
ведерко, они снова оживут. Ведь — победим, все убытки взыщем. Только бы скорее! Ударить разок, другой, да и потребовать: возместите протори-убытки, а то — еще раз стукнем.
И Ерофей медлительно слез с облучка, отвязал
ведерку, пошел к пруду и, вернувшись, не без удовольствия слушал, как шипела втулка колеса, внезапно охваченная водою… Раз шесть приходилось ему на каких-нибудь десяти верстах обливать разгоряченную ось, и уже совсем завечерело, когда мы возвратились домой.
По вечерам мельтешились тени. Люди с чайниками и
ведерками шли к реке и возвращались тихо: воду носили.
Три мужика цедили квас в деревянные
ведерки и разносили по косцам.